Линия: "Пилотаж" - "Радиомолчание" - "Репутация" - и в порядке флешбека "Адвоката не положено"

Сдёрни ремень, поднимись, сделай шаг вперёд.
Плещется в уши звонкая тишина.
Трупы вокруг или нет, но десантный бот
Явно лежит на грунте. Из толщи сна

Лезут кошмары, тянут за рукава.
Шаг, и ещё, и снова - меж сникших тел.
Болью заполнена гулкая голова,
Делаешь шаг, но не помнишь, зачем хотел

Преодолеть бесконечные метров пять,
Дать по лицу пилоту и вздрогнуть - жив!
Время твоё, споткнувшись, рвануло вспять
И обвинило рецепторы все во лжи.

Кажется, списанный киборг ещё в игре -
Тихо смеёшься, пугаясь, как громок смех.
Вынуть аптечку, задвинуть поглубже бред.
Кажется, в этот раз ты убил не всех.

Если долго, предельно долго смотреть на стену,
Между пятой панелью снизу и третьей слева,
То возможно увидеть Солнечную систему
С произвольным числом планет (максимально - девять).

Если спать по ночам, то можно увидеть море,
Если в койке чужой - то есть шанс, что потом разбудят
До того, как опять засбоит что-то там, в моторе,
Впрочем, ты-то не киборг, к тебе запчастей не будет,

Так что лучше к ксенобиологу. Он не против.
Он вообще не бывает против твоих визитов.
Говорит, что слова обязательно всё испортят,
А молчать - основное хобби у всех связистов.

Если долго, предельно долго пытаться вспомнить
То, чего никогда не видел, то можно сбрендить.
Прилетала на днях комиссия, и чиновник
Чуть брезгливо тебя спросил, "как ты можешь с... этим".

Как ему объяснить то, что "этот" хотя б разбудит,
Когда сон станет хлеще яви, что, впрочем, сложно...
А что в целом обычно обходится без прелюдий -
Так на то и рептилия: нежность - для мягкокожих.

Если вовсе не спать, то снижается эффективность.
Говорят, чем ты меньше знаешь, тем спишь спокойней.
На борту знают всё капитан и звено связистов,
Капитан знает больше - связистов хотя бы двое.

Ты думал, что всё впереди - ну вот и приехали:
Нелепый приказ, дурацкое совпадение,
И - трибунал. Стоишь ты и давишься нервным смехом,
Остаться в живых - вот всё твоё преступление.

Доказывать что-то поздно и, в общем-то, некому,
Законы военного времени не способствуют.
Ты думал, что всё впереди. Как песок под веками...
Твои свидетели - трупы. И ты их, собственно,

Уже опросил, и фигня, что они не выжили,
Ты с ними провёл почти двадцать восемь суток.
Любой сервопривод прочнее, чем кости с мышцами,
А самое хрупкое в теле - ну да, рассудок.

Кому ты докажешь, что в боте не было выживших,
И глупо было бы сдохнуть вот так от голода?
А мясо есть мясо. Белок, липиды и жидкости.
Но здесь никто не оценит такие доводы.

У меня сейчас в браузере рядом открыты две страницы Википедии - "Парсек" и "Мясо". Хорошо смотрятся.
А это, собственно, история того, как киборг-механик угодил на наш штрафборт.

Нам в десанте про эти борты лейтенант рассказывал
(Шевелилась шерсть на загривке, дрожали пальцы):
Батальоны убийц, сплошь маньяки, причём заразные,
Повстречать - непременно к худу, держи дистанцию.

Только тут понимаешь, как мало в том было логики.
Впрочем, в чём-то рассказчики были, конечно, правы:
Здесь свой долг выполняют психи и алкоголики,
Иногда сбиваясь на дешёвые мелодрамы,

Иногда вспоминают прошлое, травят баечки,
И не строят планов - говорят, плохая примета,
Иногда капеллан называет команду "мальчики",
Иногда дают увольнительную на планеты.

Отморозков немногим больше, чем шизофреников,
А на сбросе тебя прикроют две трети бота.
Никаких Летучих Голландцев - жестянка смертников,
Никакой задолбавшей мистики - лишь работа.

У тебя спина в пунктире ножевых -
Ты не любишь поворачиваться ею.
Кто-то выживет. Наверное, не мы -
Мы умеем побеждать, но не умеем

Жить, как жили до пришествия войны.
Нам она - и институты, и карьеры.
Кто-то выживет. Наверное, не мы -
Мы не впишемся в другие интерьеры.

Кто-то выживет. Наверное, не мы.
В кандидатах - сплошь чужие нам планеты.
У тебя спина - в пунктире ножевых.
Я ценю, что ты мне дал увидеть это.

Красные капли плавают внутри шлема.
Мерзко сигналит жизнеобеспечение.
Если я жив, то, похоже, у нас проблемы,
Или лишь у меня - по обыкновению.

Влево и вправо - видимость нулевая.
Я тут один, похоже, функционирую.
Ну же, диспетчер, как Вас, тридцать шестая,
Версия восемь, и аватара красивая,

Что б Вам откликнуться... рядом сидел связист.
Что бы ему очухаться? Всё компания.
Жизнеобеспеченье сходит на писк
И замолкает от дефицита внимания.

Мне абсолютно не нравится, как здесь тихо.
Я выживал уже один. Не понравилось.
При репутации каннибала и психа
Самая гнусная штука - повторяемость.

Это гонево было проще записать, чем выкинуть из головы. Короче, та же Вселенная, что и "Экипаж", никакого отношения к циклу не имеет (насколько мне известно), персонажи вроде бы новые, ситуация патовая.

И он говорит: у меня есть четыре брата,
То есть, конечно, он говорит по-другому -
"Четыре таких же бутона растут на ветке,
Которую я завершаю цветком раскрытым".

У них вообще язык весьма поэтичен,
Что в целом вполне объяснимо, да ты же видишь:
Они похожи на золотых осьминогов
В небесно-синих приталенных строгих мундирах.

Читать далее

Продолжаем линию "Пилотажа". Кто-то меня спрашивал про уходивший от погони бот...

Бот потеряли тридцать часов назад.
Завтра на базу, а нам, в общем, некем лететь.
Трое оставшихся чаще отводят глаза,
Встретившись взглядом. Слышится в пустоте,

Как задохнулся в канале последний SOS.
Меньше патетики, парни, идёт война.
Шлюз остаётся открытым, как главный вопрос -
Три из пятнадцати - наша ли в том вина?

Тридцать часов восемнадцать минут оффлайн.
Сколько уйдёт на похожий на правду лог?
Эй, капеллан, если где-то есть вправду рай -
Смогут ли ангелы там шлюзануть наш бот?

Продолжаем линию "Соседи"-"Непристойное предложение"-"Пятнадцать минут". Весна, однако - меня на романтику потянуло. Ну, относительную.

Вот ты сказал - "женюсь после войны",
Ты думаешь, война тебя отпустит?
И ты, и я, кому мы там нужны?
И в этом нету повода для грусти,
Скорее - для включения мозгов,
Хотя тебе их явно недодали.
Я ненавижу честных дураков
С пустой башкой и нервами из стали,
И чувством долга перед теми, кто
Вам врёт про вашу честь и честь мундира,
Я ненавижу честных дураков,
Разменную монету командиров.
Да нас собьют ещё на вираже,
Да что там - до захода в атмосферу!
Считай, что мы покойники уже,
Твоё "после войны" - мираж, химера.
А нет - так отдадут под трибунал,
Найдут, за что, придумать, что ли, долго?
Ты вспомнишь всех, кого здесь посылал,
Попомни моё слово, недотрога.

Тридцать шестая, диспетчер, я рад Вас слышать.
Знаю, что Вы - компьютер, а всё же рад.
Коль чего нет на планетах, то нет и выше,
В частности - на борту нет таблички "Ад",
Только фальшивый серийник и маркировка -
Мы засекречены круче, чем борт штабных...
Тридцать шестая, поверьте, мне так неловко,
Просто не хватит допуска у живых,
Чтобы вот так трепаться. А в экипаже
Могут и в зубы двинуть за пессимизм.
Тридцать шестая, диспетчер с бессрочным стажем,
Поговорите со мной, просто так, за жизнь,
Вы же умеете, вы же ИскИн, в натуре,
Стоите больше, чем весь оружейный блок...
Тридцать шестая, Вас-то за что - в штрафную?
Знаете, я форматнул бы Вас, если б смог.


Стоит мне сказать вслух что-то в духе "а Экипаж, похоже, заканчивается", как эти чуваки на консервной банке в ультимативной форме транслируют мне в мозг очередную картинку своего крезанутого быта.

Повидаться бы напоследок... какая малость -
Невозможность увидеть, как без меня стареют
Восемнадцать старших и сорок девять младших,
Впрочем, младших, возможно, больше. Я не уверен,
Сколько кладок ещё осилит моё семейство,
Как-никак планетарных там минуло ближе к сотне.
Нет, ты знаешь, твой скепсис здесь не совсем уместен -
Я их помню, как будто это было сегодня.
А я в детстве и слова такого не слышал - "люди",
Кстати, очень похоже на "мусор"... Орехи? Кинь-ка...
Вспоминать не люблю, но сегодня - как это будет? -
Выхожу из себя? Нет, в прямом. А, ну точно - линька.

Корабельная кошка спит у него на койке,
А в собачью вахту смотрит, как он читает.
Корабельная кошка была найдена на помойке
В двадцати парсеках отсюда и двух - от рая.

Капитан тогда посмотрел на него угрюмо,
Уточнил, точно ли он считает вот это - кошкой,
Разрешил неохотно тест-драйв на одном из трюмов,
Где как раз, по словам интенданта, шуршало что-то.

Корабельная кошка с утра разложила гордо
Перед ним восемнадцать тушек каких-то тварей.
Половину употребил потом как-то повар,
Остальное ксенобиолог с врачом изъяли.

Капитан зачислил кошку без проволочек
В экипаж, на пост корабельной кошки. В итоге
Корабельная кошка бродит везде, где хочет.
Но всегда возвращается спать на всё той же койке.

Капитан, эти черти у нас на хвосте!
Нам бы стоит снижаться, не видно ни чёрта,
А приборы взбесились, идём в темноте
И рискуем впилиться в ведущего мордой.

Капитан, отмените последний приказ -
Прикрывать больше некого, надо снижаться,
А потом, если выживет кто-то из нас,
Доберётся до базы... путём пеленгации.

Капитан, Вашу мать, отстрелите челнок,
Пацаны в него влезут вдвоём, постаравшись,
Подарите им шанс, чёрт возьми, если б мог,
Я бы им подарил хоть иллюзию шанса...

Есть отставить истерику, мой капитан.
Пристегните ремни, мы уходим спиралью.
Если выйдем - запомните, ставлю стакан
Добровольцу, который наш бот отстирает!

Никто из нас не думал о цене,
Никто из нас не говорил о прошлом.
На этой нескончаемой войне
Так было ненамного хоть, но проще.

По кругу спирт, а в том углу - косяк,
Пилот привычно дышит в респиратор.
Мы привыкаем ко всему, ведь так?
Так свойственно не только лишь приматам,

Но всем разумным. Идеальный трип -
Посмертие, растянутое в вечность.
И если ночью слышишь чей-то всхлип -
Здесь неуместен термин "человечность".

Был соблазн выдать это за следующего "крылатого слоника", но пожалел заказчика. А подогнать можно было, да...

Наркотики. Лекарства. Алкоголь.
Агрессия. Межвидовые связи.
Один торчит с деления на ноль,
Другой его за это вечно дразнит,

А сам не открывает глаз, пока
Ладонью не нашарит край кровати.
Сперва хватает спирта, табака,
Потом и нейролептиков не хватит.

Такой уютный маленький дурдом,
Где психам выдают экзоскелеты,
Глазок прицела, ужин сухпайком
И право жить, всю жизнь платя за это.

Здесь все прошли тюрьму и трибунал,
Всем предлагали умереть красиво.
И нет ни одного, кто б не признал,
Что всё-таки была альтернатива.

Самаэль об "Экипаже":
- А потом тебе всё это надоест и ты всю эту жестянку просто грохнешь о ближайший астероид... а спустя пару месяцев тебе станет их жалко и ты напишешь сиквел - ещё на два десятка текстов. О том, кто успел улететь в спасательной капсуле, и что с ним потом было.
Я (мрачно):
- Что-что... трибунал с ним потом был. И расстрел.
Самаэль (торжествующе):
- Вот видишь!

Пятнадцать минут тишины накануне боя.
Откинуться на ложементе, закрыть глаза...
Погибни сегодня ночью - и стань героем, -
Ты так равнодушно это с утра сказал.

Отсюда есть две дороги - вперёд и к чёрту.
Похоже, ты выбрал чёрта, а не меня.
Какое мне дело до, по большому счёту!
Пятнадцать минут до боя - и до буя

Возможностей, чтоб убить их. Ты пьёшь свой кофе,
Точнее, вчера доставленный суррогат,
Связист на стекле рисует всё тот же профиль,
Я делаю вид, что сплю. Персональный ад -

Не выдать ни телепату, ни капеллану,
Что мой здравый смысл уже держится на соплях.
Я целых пятнадцать минут не хотел - так странно -
Проснуться в каком-то мире, где нет тебя.

Дивная Птаха сделала мне изумительный, офигительный, потрясающий подарок - она нарисовала "Экипаж".
Более того, она нарисовала его за-ме-ча-тель-но. Я просто влюблён в эти иллюстрации, а от "Ксенофилии", "Кубрика" и "Непристойного предложения" меня просто бросило в дрожь - как, как ей удалось влезть мне в голову и это увидеть? =)
Спасибо, Птах. Нечеловеческое просто спасибо.

Обложка
Пепел	Вахта	Ксенофилия	Девушка в каждом порту
Посадка	Бессонница	Корабельный врач	Кубрик
Пилот	Визит	Капеллан	Голо
Мастерская	Пополнение	Соседи	Непристойное предложение
Инструктаж	Лазарет	Судный день	Интендант

© aivven

Она ему пишет: вчера смотрела на звездопад,
и всё мерещилось, что вот это - садишься ты.
А помнишь вечер - четыре тысячи лет назад,
наш выпускной, и мой белый свитер, и те цветы...

Она ему пишет: наш сын пошёл по твоим стопам,
намедни в школе разбил два носа за пару слов.
Хотела было с ним поругаться, да он сказал,
что он не будет со мной ругаться из-за ослов.

Она ему пишет: вчера припёрся на чай сосед.
Ну тот, штабной, что, как мы считали, тебя и сдал.
Жалела сильно, что яда в доме, конечно, нет,
прибила б гада, да жалко сына - удал, да мал.

Она ему пишет: ты не волнуйся, у нас всё есть,
хватает карточек на одежду и на еду.
Мне часто снится, что ты вернулся, ты снова здесь,
я в лучшем платье тебя с посадки встречать иду.

Она ему пишет: мой личный цензор опять уснул,
теперь придётся стереть то место, где был сосед.
Но он дождётся, что ты вернёшься, зайдёшь к нему
и просто врежешь за-ради всех этих страшных лет.

Она ему пишет: в письме про это ни слова нет,
но ты, я знаю, прочтёшь меж строчек, как я кричу
в подушку ночью, а сын приходит порой ко мне -
"ты плачешь, мама, ты снова плачешь, сходи к врачу".

Она ему пишет: даже сходила, представь себе,
он посмотрел на мой личный файл, погрустнел лицом,
сказал, что я себя схоронила во цвете лет,
а жизнь - прекрасна, и сыну проще расти с отцом.

Она ему пишет: ну вот, опять удалять кусок,
но я допишу, а сотру всё чохом, хотя бы так...
Вчера нашла на виске седеющий волосок.
Ты возвращайся, ты непременно вернись назад.


Девочки рыдааают (с)

Регулярных рейсов сюда не будет. Не ходят в ад
Пассажирских шаттлов тяжеловесные косяки.
Два обломка камня, ведро железа, пяток солдат -
Вот и весь форпост. А чуть дальше светятся маяки -
Нитка редких бусин, холодный символ былых побед.
Прорвались же, помнишь - несли границу сюда в зубах,
Донесли и сплюнули, и лежит, излучая свет,
Острым клином впёршись в глухую тьму, за которой враг.
А прикажут - снова зажмём в зубах и рванём вперёд,
Почему в зубах? Потому что руки вцепились в пульт.
В спину смотрит брошенный на форпосте неполный взвод.
Никогда не знаешь - они прикроют или собьют.