Я полупьян и не вполне в себе.
Бледнеет небо, лес прозрачный стынет,
Морозило под утро - на траве
Лёг сединою первый робкий иней,

Ложатся листья клёнов на тропу,
Привычных здесь - канадских, пятипалых,
И я иду по ним, как по ковру
Или потоку рыже-алой лавы.

Пробита грудь, как сталью, сентябрём,
Кровь превратилась в листья под ногами.
И я твержу себе: мы не умрём,
Пока хоть кем-то наконец не станем.