От лица капеллана.
Практически кульминация.
Можно задавать вопросы.

И стоишь на пороге, как в детстве у выхода в поле
Из уютной норы, где впервые открыла глаза -
Незнакомые запахи в нос проникают и колют,
И зовут, не давая тебе развернуться назад.

Здесь не запахи, даже не звуки, здесь что-то другое -
Чувство долга, пожалуй, и тот, кто стоит за плечом.
Знаешь, те, кто в историю входят на роли героев,
Тоже, видимо, очень хотели бы быть ни при чём,

Но сплелись нити судеб, связались пути в паутину,
Затянули под воду... Да не до метафор теперь!
Можно долго стоять на пороге. Ладонь на пластину -
"Капитан, вы позволите?" - и отворяется дверь.

Капитан будто ждал вас. Глядит на тебя исподлобья,
Словно рад бы не видеть, да поздно, впустил же... "Итак?"
И зажмурясь, ты делаешь шаг и, стыдясь многословья,
Излагаешь проблему. "Мы знаем, как выглядит враг".

Мол, нельзя всё оставить как есть - проиграем, погибнем.
Нам достались бесценные данные, их бы - да в штаб!
Он кивает, как будто не слушая. Молкнешь, охрипнув.
"Капеллан, мне почудилось, Вы оценили масштаб

Заражённости нашей структуры... Я просто не знаю,
Кто из тех, кто читает отчёты, чужой или свой!"
И смеёшься абсурду: штрафборт, на котором решают,
До какого предела надёжен его же конвой...

"Способ есть," - тихо-тихо, как будто слова его душат,
Говорит вдруг связист. И сквозь шум своей крови в ушах
Слышишь то, что хотела б не слышать... не можешь не слушать:
"Знаю точку прорыва. Мы можем рискнуть помешать".