Утро, как всегда, наступает неожиданно. Вроде бы только что рухнул на постель и закрыл глаза, а тут - бац! - и рассвет. Пытаюсь растолкать брата (вчера опять поленился идти от его комнаты до своей), тот сопротивляется, не открывая глаз. Ну ещё бы - по ночам в саду на флейте играть! Как будто тренировок мало... а, да, тренировка... "Аники, вставай уже! Без завтрака останешься!" - впихиваю ему в руки скомканную одежду, поднимаю на ноги, допинываю до купальни.
Глаза у него разлепляются уже после умывания. "Великий Сейрю, Шун-чан, ты палач просто какой-то..." Пожимаю плечами - по утрам у него всегда препаршивейшее настроение. С детства так повелось - мне просыпаться на рассвете легко и интересно, но и засыпаю я чуть ли не сразу после заката, а он может всю ночь прободрствовать, зато потом поспать любит до полудня.
Завтракаем на дворцовой кухне, перешучиваясь со смешливыми поварихами. Знаем, что вроде бы не по чину - но тут мы оба чувствуем себя гораздо свободнее и уютнее, чем в общем зале, а тем более - в обществе Сёгуна.
На галерее свежо и сыро, ещё не до конца рассеялся утренний туман. Во внутреннем дворе расходимся в разные стороны - мне сегодня тренироваться со взводом лучников, а у аники своя программа. Вот мне интересно, Накаго-сама предупредит меня, когда лучникам будет отдан приказ стрелять "по-настоящему"? Сейчас-то они целятся в руки и ноги, так, чтобы пропущенная стрела не нанесла мне достаточно серьёзного урона, но чую я, это ненадолго. Впрочем, рассчитывать на "доброту" Сёгуна бессмысленно, так что проще ежедневно ожидать стрелы в горло или живот. На скорость реакции и координацию движений это действует исключительно положительно.
Пробежка, прыжок, прыжок, уклониться, отбить (стрела в щепки), прыжок, отбить, чёрт, сзади, пригнуться, прыжок, отбить... Поток стрел иссякает неожиданно. "Эй, господин Хранитель! - кричит мне капитан лучников. - На сегодня всё, приказ Сёгуна." Спрыгиваю с последнего столбика, земля больно бьёт в пятки. Это у них всё, у меня ещё пять кругов вокруг двора - и жрааать! Голоден, как волк.
Опрокидываю на голову ведро воды из колодца, отфыркиваясь, отряхиваюсь, как лохматый пёс. В зал вхожу, похоже, последним и меня встречают два пристальных взгляда - тёплый брата и ледяной Сёгуна.
Вскользь кланяюсь, произношу громкое пожелание приятного аппетита и плюхаюсь на пол рядом с Котоку. Он слегка касается моей руки, я улыбаюсь уголками губ - вот и все проявления эмоций, которые мы позволяем себе в этом помещении. Быстро уничтожаю свою порцию, голодно оглядываю стол, решаю, что уж лучше попозже снова наведаюсь на кухню, чем сейчас потянусь за добавкой.
Сёгун встаёт первым и уходит, так и не произнеся ни слова. Мы выскальзываем следом, стараясь казаться незаметными, но всё же кланяясь присутствующим перед уходом. Только Сои-сан отвечает нам лёгким кивком.
Сегодня мы оба не так вымотаны, как накануне, поэтому, не сговариваясь, отправляемся в сад. Дневные цветы уже закрылись, зато распустились ночные и одуряюще пахнут. Мы валяемся под кустом и рассказываем друг другу о наших тренировках. О том, что каждый мечтает хотя бы одним глазком ещё раз увидеть Сейрю-но-мико, мы вслух не говорим, но оба знаем. Как может столь многое зависеть от такой маленькой и хрупкой девушки? И такой красивой...
Аники играет на флейте. Тихо-тихо, но что-то такое радостное, что хочется смеяться или плясать. Я лежу на спине, смотрю на звёзды и улыбаюсь.
Он растолкает меня, когда земля под нами остынет, и почти дотащит до комнаты - его или моей. Я, не просыпаясь, стяну с себя верхнюю одежду, и, пробормотав "оясуми, аники", рухну на постель. Ещё один день прошёл, и мы живы, не голодны, в тепле и... вместе. Наверное, я счастлив.

Картина маслом: сидит Субоши, грызёт несчастный стилус, вдохновенно дописывает заявку на игру, в которой будет играть себя, и через абзац с мрачным "А вот этого им знать не нааадо... не нааадо..." стирает три из пяти только что напечатанных фраз. Наверное, это паранойя =)