Я, конечно, понимаю, что это - мелкое хулиганство, но вот именно сейчас, когда от меня ожидают скорее отчёта о Дигрейменовке, у меня наконец внезапно дописался персонажный отчёт с Фушиговки =) Осторожно, многабукаф.

С чего всё началось? Пожалуй, с того, как в ворота дворца постучал высокий мужчина с котом на плече. В ту ненастную ночь никто бы не оставил путника без ночлега, потому его провели на кухню, где ужинали мы с братом, оголодавшие после тренировочного дня, и предложили чаю и лапши. Поначалу более из вежливости, нежели из любопытства мы завели с ним разговор.
Незнакомец назвался лекарем Мьё, и, похоже, с головой у него были нелады, потому что он непрерывно твердил, что очнулся, не помня себя, где-то на границе и понял, что должен помогать людям. Собственно, и в столицу он пришёл оттого, что прослышал об эпидемии, якобы бушующей здесь. Немало озадачившись, я предположил, что либо эти слухи абсолютно ложны, либо пришли из приграничных селений.
Тем временем в ворота снова постучали, и слуги ввели на кухню очень странно одетую девушку - её платье было так коротко, что почти полностью открывало ноги, а очень узкие рукава наверняка стесняли движения. Она задавала вопросы о какой-то её пропавшей подруге, хотела увидеть "кого-нибудь главного" и поесть, причём всё это - одновременно. Оставив Мьё-сана в обществе брата, а девушку - с челядью, я отправился в покои сёгуна, чтобы доложить о странном наплыве ночных гостей. Накаго-сама почему-то несказанно заинтересовался ими обоими и, против обыкновения, сам спустился за мной на кухню, чем до икоты перепугал поваров.
Девушку он по итогу увёл с собой, а Мьё-сан, относительно которого никаких распоряжений не поступало, несмотря на ненастье и время засобирался в путь - на поиски тех, кому нужна его помощь. Так удивительно было видеть у взрослого человека такой пыл, что я предложил проводить его до окраины, чтобы попутно рассказать дорогу до дальних селений и предупредить охрану, чтобы не чинила ему особых препятствий.
Но в воле Сейрю было иное - едва покинув дворец, мы наткнулись на патруль, перегородивший с оружием наголо абсолютно пустую дорогу, с которой доносились голоса и шаги. Это были духи! Ничего хорошего нам не могла нести встреча с ними, и я попытался уговорить Мьё-сана повернуть обратно во дворец. Когда же он отказался, я встал рядом с воинами, надеясь поддержать их своей силой сейши. Это было наивно, как я теперь понимаю... они прошли сквозь наш строй, как меч сквозь струю воды. Помню, как голоса приблизились, чей-то шёпот прямо в ухо, а потом земля завертелась и приблизилась - я упал без сознания.
Очнулся я в своей комнате, и от брата, сидевшего рядом, узнал, что уже настал следующий день, что духи принесли в Куто проклятье и эпидемию, первыми жертвами которой пали я и один из воинов патруля, а Мьё-сан не только принёс нас обратно во дворец, но и исцелил каким-то волшебным образом! Котоку ещё сказал, что увидел в нём силу последователя Судзаку, но так ли это важно - он спас мне жизнь, и я это запомнил, чтобы попытаться вернуть этот долг.
Когда я окончательно оправился, меня послали сопровождать Томо в его путешествии. Мы искали какие-то магические предметы, точнее, искал их Томо, а я его охранял и обеспечивал связь с сёгуном через брата. Я ещё никогда не был за границей империи, поэтому первое время, кажется, ехал, не моргая, - чтобы не упустить ничего интересного. В Конане мы встретили компанию Судзаку-но-сейши, а среди них - Мьё-сана, вот уж что удивительно! Он узнал меня и очень вежливо побеседовал, в отличие от сейши с тёмно-синими волосами, который явно пытался нарваться на драку. Но приказ сёгуна гласил: "в истории не влипать", поэтому мы не реагировали на потуги этого плохо воспитанного господина. Другой сейши, с волосами как яркое пламя, долго расспрашивал Томо, не слышал ли он в Куто об актёре с фиолетовыми волосами. Томо был озадачен, но пообещал навести справки и прислать гонца, буде политическая ситуация позволит.
В провинции Оги мы останавливаться не стали, лишь спросили дорогу. А потом в горах случайно набрели на саму гору Тайкьёку! На ней стоял прекрасный дворец, у ворот которого мы спросили, как добраться до Хоккана. Но девы-привратницы ответили нам, что в Хоккан нам уже не надо... Томо сказал, что это знак, что нам пора возвращаться, и мы отправились в обратный путь - через столицу Конана, где снова пообщались с сейши Судзаку, которые не пустили нас даже издали посмотреть на дворец их императора (никаких представлений о гостеприимстве). С ними ещё была очень красивая девушка в мужском платье... то есть это я тогда решил, что девушка. Ха. Ох уж эти конанцы... А в Восточной провинции, напротив, нас весьма дружелюбно приняли воины принца Тэндо, напоив чаем и рассказав немного приграничных слухов.
На самой границе Империи нас догнал отряд судзаковцев. Точнее, догнал нас Хранитель Нурико (тот самый, которого я за девушку принимал поначалу) с некой вестью для нашей Жрицы, а за ним - рыжий Хранитель Таски и синеволосый Хранитель Тамахоме, пытающиеся его остановить. В тот же момент приграничная стража известила нас, что война объявлена и граница на замке. Томо приказал пропустить Нурико - но не его невоспитанных друзей. Кстати, впоследствии выяснилось, что этот парень с длинной косой - один из самых здравомыслящих людей в лагере Судзаку. По конанским меркам здравомыслящий, разумеется!
Пока он ждал приёма у Сёгуна, я ему чаю притащил... так он спросил, не отравлено ли! Сейрю с ним, я аж дара речи лишился. Отхлебнул просто молча из чашки и обратно отдал. Конанцы!
После этого жизнь закрутилась так, что Котоку я после возвращения увидел далеко не сразу. А когда увидел, узнал, что Накаго-сама приставил его развлекать Жрицу. Ну, то есть это ей было сказано, что развлекать, а по делу - присматривать и охранять. Я тоже примазался немного, посидел с ними, потом мы все гулять пошли. В общении Юи-доно оказалась такой простой, совсем не высокомерной, хотя казалось бы - кто она, а кто мы. Шутила, расспрашивала о нашей жизни, рассказывала о своей (я, правда, не всё понимал). И только когда подбила нас таки на прогулку за пределы дворцового комплекса, я наконец вполне осознал, что она, конечно, Жрица, проводница божественной воли и всё такое, но прежде всего - девчонка, вляпавшаяся в чуждые и сложные для неё игры и даже не представляющая, чем они могут грозить.
Разумеется, за пределами защищённого силой Сейрю дворца мы тут же влипли: чёрно-зелёные демоны навели на нас чары, заставившие нас плясать, а аники - играть на флейте. Спасло нас то, что они, похоже, не поняли или не обратили внимания на то, с кем имеют дело. Брат выдал в конце мелодии такую трель, что чары пали, а демоны, зажимая уши, удалились, пообещав нам встречу после смерти. Мда. Ещё одна причина не подыхать как можно дольше - терпеть не могу, когда меня лапают, тем более какая-то нежить...
Слава Сейрю, Юи-доно этого опыта вполне хватило, чтобы согласиться ближайшее время не покидать стен дворца. Тем более, что и время церемонии официального объявления её Жрицей было уже назначено и нужно было готовиться к ней.
Дальше - больше. Война набирала обороты. Демоны шастали уже чуть ли не в самой столице. Первый этаж дворца затопило неглубоким зловонным болотцем, с которым потом сёгун справился с помощью своего Ки.
Сейрю-но-мико в тайне ото всех попросила меня (интересно, она сама понимала, что для меня просьба Жрицы равносильна приказу?) отправиться в Конан с письмом Миаке-доно. Судзаковцы, кажется, смотрели на меня, как на душевнобольного, когда я, стоя против четверых из них, объяснял, что я - посланник, и послание передам только в руки Судзаку-но-мико. Предложили отдать им оружие. Ха. Я даже говорить ничего не стал, ну не понимают они, что рискуют как минимум наличием пальцев на руках, а может - и самих рук, ну и ладно, просто привязал рьюсейсуй к ближайшему дереву и последовал за ними. Ответа ждал в их компании, сидя в чайной. С чаем. За свой счёт (ох, не врали слухи о скупости Хранителя Тамахоме). Дождался и даже вернулся обратно, донеся письмо Жрице.
С этой почтовой перепиской в итоге очень смешно получилось: через несколько дней на границу явился уже знакомый нам Хранитель Нурико - для встречи с Юи-доно "с целью объяснения ей политической ситуации". Накаго-сама, которому это доложили, был весьма озадачен и очень громко и грозно вопрошал, что ж это такого могут объяснить нашей Жрице Судзаковцы. Много позже мы узнали, что Сейрю-но-мико просила о тайной встрече с кем-нибудь из конанцев, чтобы попытаться вглянуть на спор наших стран с другой стороны. Но это же конанцы...
Мало того, что из "тайной" встречи он устроили форменный балаган, чуть было не подставив (а может быть, и подставив) меня перед сёгуном. Так ещё пока Нурико, как уж на сковородке, вертелся перед Юи и Накаго, пытаясь и задание своё выполнить, и никаких тайн не выдать, два других Хранителя - Таски и Тамахоме - при помощи демонов проникли в наш Храм, чтобы выкрасть оттуда Конанский Свиток! Проникнуть-то они проникли, а вот выйти оттуда мы им уже не дали. Так что и Свиток остался у нас, и ещё два ценных заложника (Нурико был всё-таки не заложником, а посланником, поэтому удерживать его мы не стали; даже когда он попросил о встрече с пленниками и отвесил им по знатному подзатыльнику). Кстати, огребли они за эту затею от почти всех своих соратников, которые что-то к нам зачастили. Потом чуть было не сбежали - Таски по итогу завалили мы с Никто-саном, а Тамахоме был пойман Томо уже чуть ли не на границе.
А потом выяснилось, что для вызова Сейрю нам нужен некий шинзахо, который есть у конанцев. Казалось бы - обменять его на сейши, и дело с концом... но сёгун решил иначе, пленников отпустили, а за шинзахо хотели было послать нас с Томо, но почему-то так и не послали. А мы уже начали план составлять!
А тут ещё в Конане внезапно примирились принц Тэндо и император Сайхитэй, а у нас... у нас "в ходе ночной стычки с неизвестным противником" погиб император. Мы были в столовой, когда, вытирая на ходу меч, вошёл сёгун и объявил об этом, равно как и о том, что "берёт на себя бремя заботы об Империи". Единым порывом все присутствующие упали на правое колено - кулак в пол. Что бы там кто ни говорил о божественности династий, от этой династии боги отвернулись уже давно. Быть может, Император Накаго сможет спасти эту страну. Ибо как бы я ни ненавидел его, отрицать его достоинств как политика и воина я не могу.
А вскоре после коронации мы узнали то, что абсолютно перевернуло нашу картину мира. Оказывается, некая тёмная сила грозила обоим мирам - нашему и тому, откуда приходят Жрицы, и лишь одновременный вызов Судзаку и Сейрю может нас всех спасти. И наш свежеиспечённый Микадо велел нам готовиться к жестокому бою - ведь было бы странно, если бы столь могучий враг не попытался помешать церемонии, предназначенной для его уничтожения.
Так что шли мы на Вызов умирать. Складываться ступеньками под ноги Жрице. И было понятно, что сначала ляжет сёгун... то есть Император, разумеется, потом - Сои и Томо, а последним заслоном - мы. И что тут было говорить... просто положили руки друг другу на плечи, сжали на секунду, в глаза коротко глянули - и встали по бокам Юи-доно.
Судзаковцы нервно хорохорились, два придурка, что у нас Свиток свистнуть пытались, вели себя так вызывающе, как будто и не их собственные соратники на весь наш дворец идиотами костерили. Ну да что с них взять, всё равно не время для базарных склок с пусть неожиданными, но всё-таки союзниками.
Миака-доно первой начала обряд. Хранители Судзаку стояли за её спиной, а мы, окружая Юи-доно, - чуть позади. Не отзвучали ещё слова вызова Судзаку, как перед нами возник призрак, ни на одного из богов не похожий. Заглушая голос Судзаку-но-мико, он объявил себя Автором и Создателем этого мира и всех нас, и начал грозить своей волей, отвергая наше право решать судьбу своих стран. Дальнейшее помню урывками - потому что пришло время Юи-доно начинать ритуал, и мы шагнули вперёд. Помню, как наш Микадо стоял перед призраком, выкрикивая оскорбления, потом упал на колени, но не замолчал... голос брата, негромко увещевающего Сейрю-но-мико: "Не слушайте, Юи-сама, только не слушайте, говорите, не слушайте"... Накаго-сама держится за горло, не издавая ни звука, а над ним стоит Сои-сан с молниями в руках... Юи-доно заканчивает речь, рядом с ней встаёт Судзаку-но-мико и они оглашают своё первое желание... Лицо призрака искажается и он, с криком "Вы мои создания, я уничтожу вас!" швыряет в жаровню Книгу и исчезает, корчась... И сталкиваются в огне, опрокидывая треножник, две руки и две силы - аники и Чичири-сан, огонь и вода... а книга оказывается в руках у... Тайцукун! "Ну что вы, как дети малые, право слово!" - укоризненно восклицает она - и рвёт Книгу на клочки.
Обрывки бумаги, кружась в воздухе, опускаются в жидкую грязь, которой стал пепел двух Свитков. А мы смотрим вокруг шальными глазами, вдыхаем влажный воздух, слушаем пение птиц и заново привыкаем к мысли, что все мы живы. И Император наш встаёт, опираясь на руку Сои-сан - осунувшийся, но улыбающийся. И Жрицы стоят, обнявшись крепко, ещё не зная, что пожелать третьим, но уже зная, что отныне их жизни до конца связаны с нашим миром, и полгода они будут проводить здесь, а другие полгода - там, за пределами нашей Вселенной.
Аники улыбается: "А мы ведь выполнили наказ Жрицы, братишка. Мы остались в живых. Все - остались в живых".
Второй шанс, вторая жизнь. Счастливый сон.

Постскриптум от игрока - внутренняя кульминация игры для меня случилась именно в тот момент, когда на объявление Накаго себя Императором _все_, находившиеся на тот момент в лагере, некоторые - даже не сняв белые хайратники, единомоментно в гробовом молчании рухнули на колено. В тот миг пожизнёвку просто снесло - были только персонажи. И бледное лице сёгуна, освещённое бликами огня, и меч в его руке, и склонённые головы его подданных.