Гордость и память ещё не разбиты в щебень,
Гордость - хребет, а память - почти опора.
Горы кругом. И угрюмо глядят их гребни
На годы моих отчаянья и позора.

Время условно, когда уже знаешь правду:
Всё, что ты делал, тебя привело сюда,
Нет ничего, кроме боли - в сейчас и в завтра,
А значит - внутри осталось одно вчера.

Гордость и память. Вот всё, что сумел сберечь я
От боли, что рвёт на части, как дикий зверь.
Я снова и снова перебираю встречи,
Места, разговоры, лица... да что - теперь...

Бессчётно обманут игрою теней и света,
Ловлю уходящих за руки - в них туман.
Но эхо знакомой песни доносит ветер,
Из сотни теней не спешит исчезать одна,

Позвать бы, окликнуть, до рези в глазах вглядеться -
Да в сорванном горле голоса не найти...
Лишь имя твоё - четыре удара сердца,
Что рвётся навстречу - вниз - из моей груди.

Я уже понял, как у меня стихи на одну тему размножаются - просто я каждый раз чуть-чуть промахиваюсь по тому, что хотел сказать. И снова. И снова. И приходится стрелять ещё и ещё - пока не попаду в яблочко. Поэтому, скажем, "Вёсен в Химринге" у меня явно будет ещё не одна. А вот с "Тангородримами" сложнее - их слишком тяжко писать.