• Так бывает в лесах, они всегда кажутся знакомыми, давно забытыми, как лицо давно умершего родственника, как давний сон, как принесенный волнами обрывок позабытой песни, и больше всего - как золотые вечности прошедшего детства или прошлой жизни, всего живущего и умирающего, миллион лет назад вот так же щемило сердце, и облака, проплывая над головой, подтверждают это чувство своей одинокой знакомостью.


• Для меня гора - это Будда. Подумай, какое терпение, сотни, тысячи лет сидеть тут в полнейшем молчании и как бы молиться в тиши за всех живых существ, и ждать, когда ж мы наконец прекратим суетиться.


• - Мне здесь хочется, знаешь, молиться; кстати, есть у меня одна молитва, знаешь, какая?
  - Какая?
  - Сижу и говорю, перебирая всех друзей, родных и врагов, одного за другим, без злобы и пристрастия, говорю: "Джефи Райдер, равно пуст, равно достоин любви, равно будущий Будда", потом, допустим: "Дэвид О.Селзник, равно пуст, равно достоин любви, равно будущий Будда", на самом деле я, конечно, не говорю "Дэвид О.Селзник", только о людях, которых я знаю, потому что когда говоришь: "равно будущий Будда", хочется представлять себе их глаза, вот Морли, например, голубые глаза за очками, думаешь: "равно будущий Будда" - и представляешь себе эти глаза, и действительно вдруг видишь в них это тайное истинное спокойствие, и понимаешь, что он действительно будущий Будда. Потом думаешь о глазах врага своего какого-нибудь.


• - Так ты мне скоро все вещи отдашь.
  - Смит, неужели ты не понимаешь, какая великая привилегия - делать подарки.


• В этом мире жить невозможно, но больше негде.


• Морозной ночью в мертвой тишине леса мне показалось, что я почти слышу слова: "Все в порядке ныне и присно и во веки веков". Я издал радостный возглас, в час ночи, собаки вскочили, ликуя. Мне хотелось кричать к звездам. Сложив руки, я молился: "О дух Бодрствования, дух мудрости и покоя, все в порядке ныне и присно и во веки веков, благодарю, благодарю, благодарю тебя, аминь".


• Общительность – просто широкая улыбка, а широкая улыбка - всего лишь зубы.


• - А между прочим, как ты собираешься одеваться в монастыре?
  - Ну, ты что, все как положено, в стиле династии Цянь, длинные черные одежды с широченными ниспадающими рукавами и множеством складок, чтоб действительно почувствовать настоящий Восток.
  - Альва говорит, что, пока мы тут торчим на "настоящем Востоке" с его одеяниями, настоящие восточные люди читают сюрреалистов и Дарвина и торчат на западных костюмах с галстуками.


• - И я уверен, что из всего этого что-нибудь хорошее да получится!
  - Из всего чего?
  - Не знаю... из того, как мы чувствуем жизнь. Мы с тобой никому не собираемся проламывать череп или перегрызать глотку, в смысле экономически, мы посвятили себя молитве за всех живых существ и, набрав достаточно силы, действительно уподобимся древним святым. Кто знает, быть может, мир еще проснется и расцветет одним большим прекрасным цветком Дхармы.

© Джек Керуак "Бродяги Дхармы"