Чувствую койку твою, как дыру от зуба -
И не болит, да всё щупаешь языком.
А до подъёма - тридцать одна минута,
Тридцать одно проклятье, а там - подъём.

На голограмме на тумбочке прикроватной
Трое придурков в обнимку, вода, песок.
Перевернуть вниз лицом и упасть обратно,
Не посмотрев на койку наискосок.

Да и на что там смотреть - простыня, подушка,
Всё по Уставу - ни складки, ни волоска.
Я бы сказал им... да кто бы меня послушал.
В общем, я струсил, знаешь. А ты бы сам?..

Ночи без сна бесполезны, горьки, тягучи.
Крысы архивные бодро снабдят твоё
Личное дело пометкой "несчастный случай"
И поместят в архив, не раскрыв враньё.

Если уметь молиться ну хоть кому-то,
То, говорят, легчает. А может, нет.
Если судить по часам, наступило утро.
Через четыре минуты зажжётся свет.

До первой сигареты - шесть часов.
Чуть больше, чем до экстренной посадки
Консервной банки, полной мудаков, -
На этот раз нам всем пришлось несладко.

Забиты фильтры, воздуха в обрез,
В кают-компании опять играют в карты
На спецпаёк, а штаб поставил крест
На нашем корабле ещё до старта.

Но мы живём, хоть это и не жизнь,
И я сосу окурок, как конфету.
Давай, пилот, ты только продержись,
Ты только не разбей нас о планету,

Нас больше некому сажать, урод,
Напарник твой остался на орбите,
Разложенный на медь и углерод
И прочее дерьмо (уж извините),

А ты держись, пилот, ведь врач сказал,
Что ты ещё покоцаешь нам нервы.
Никто не пьёт: тебе налит стакан,
Мы выпьем за посадку, и ты - первый!

По пандусу вразвалочку на борт -
В кармане пусто, на душе хреново...
Прости, родная, я - автопилот,
Ща законнекчусь к серверу - и дома.
А ты иди, купи себе цветов,
Иль чем там вы, блондинки местной масти,
Обычно лечите уходы мужиков,
Короче, общеженские напасти...
А впрочем - и с чего я, блин, решил,
Что ты, родная - женщина хотя бы?
В такой далёкой от Земли глуши
Субъект без пениса вполне сойдёт за бабу.
Я улетаю, милая, не плачь,
Нет, ни при чём тут чешуя на попе,
А что тебе сказал наш сука-врач -
Так он вообще женат на микроскопе!
Коль доживу, приеду навестить,
Попробуй только сделать вид, что незнакомы!
Короче, чао, бэйби, не грусти.
Плесните спирту, мужики, я дома!

Мы забили на психотесты ещё до взлёта,
И напарников выбирали, тягая спички.
В нашем мире любой вопрос - уже слишком личный,
И запрос пароля - замена вопросу "кто ты?".

Доверять ли спину чужому - решаешь быстро,
Иногда доверяя больше, чем было нужно,
Иногда это можно даже принять за дружбу,
Но в моём языке нет слова с похожим смыслом.

Мы молчим о разном и разные помним звёзды.
И когда (и если) закончатся эти войны,
Мы убьём любого, рискнувшего нам напомнить,
Как делили мы спирт, рацион, постель и воздух.

Я выбираю тебе поддаться, я выбираю - пас,
В мире, где тысячи мотиваций и ни одной - для нас,
В мире, где быть одному - не страшно, страшно - наедине...
Я - хомо сапиенс в экипаже тварей, столь чуждых мне,
Что ни в одном зоопарке мира нам не делить вольер.
В этой стратегии столько дырок, что не один ли хер,
Чем заниматься таким составом? С пластика кровь отмыть
Проще простого. При прочих равных - всё же мы не равны,
Мы не тождественны и не схожи. Что-то не входит в паз.
Каждый другого бы уничтожил, если бы не приказ,
Отданный кем-то, кто вместо Бога нам на текущий день,
Если бы не боевая тревога, скука и просто лень.
До окончанья собачьей вахты - тридцать земных минут.
Не афишируй наши контакты - завтра меня убьют.

В этой сказке приказано выжить не нам,
Мы ложимся ступеньками к вашей победе,
Всемогущий Сюжет не был к нам милосерден,
Впрочем - что я несу, обращаясь к врагам?
Ваша цель оправдала заранее вас,
Вы - Добро, ваши мёртвые вас не осудят.
Зная точно рисунок назначенных судеб,
Мы идём в этот бой, выполняя приказ,
Зная точно - страну нам уже не спасти,
А себя мы спасти не надеялись вовсе,
Мы ложимся под серп строем спелых колосьев...
Убивая меня, ты, мой враг, не грусти,
Не бросайся словами "вина" и "цена" -
За победу свою заплатив моей жизнью,
Постарайся хотя бы меня не унизить!
В этой сказке приказано выжить не нам.


Что-то в воздухе такое... фушижное. Таски постит старые фотки, я решил сообщество оживить и предсказуемо насмотрелся амв до рифмоплётства, на дайрях новый клип положили... Весна, что ли?

Мужчины танцуют танго на площади чёрной ночью,
Мужчины в чёрном и белом, красивые, словно бесы,
Мужчины танцуют танго, и ночь разрывает в клочья
Их страстью, кипящей в жилах, их жизнью, сокрытой в чреслах,
И из мостовой старинной они выбивают искры
Подкованными каблуками изящных танцорских туфель,
Мужчины танцуют танго, звенят в темноте мониста
На женщинах, сжавших руки, мучительно сжавших руки
В попытке пустой не выдать, как жажда сжигает тщетно -
К себе привязать танцоров, как диких связать мустангов,
Как юбками заморочить, связать и опутать лето -
На площади чёрной ночью мужчины танцуют танго.

Мой император умер. Я живу.
Я выжил, слышишь, пакостное семя?!
Я пережил девятую войну,
И мирное переживаю время,
А император умер. Умер бог.
Эпоха умерла и разложилась.
Я пережил его, я это смог,
Его, а не меня взяла могила!
Но - слышишь - умер император мой!
И я кричу, безумный и нелепый:
Мой император - небо надо мной!
Он умер. На меня упало небо.

Давно, с год назад или что-то около того, я в комментарии к какому-то поразившему меня стиху Rimudo написал первую фразу. А сегодня понесло дальше. Хотя вообще я вот так сплошным текстом писать не умею и остро завидую умеющим - Але Кудряшевой, например...

Когда ты внезапно прорвёшься не ритмом - чувством, так невзначай, будто походя, - остро, вкусно, как будто бы жданному гостю - горячий чай, такое смущенье, как будто сквозь щель в портьерах увидел вдруг что-то, чему до сих пор не верю, но как же красива - твоя, о мой друг, печаль! И верится в лучшее, словно весна и солнце, и сердце так ровно и так вдохновенно бьётся, и хочется тоже - писать и лететь на свет, и в общем-то пофиг, что нету ни сил, ни денег, а помнишь, как в детстве - проснёшься в свой день рожденья, и жизнь так огромна в твои целых восемь лет... Казалось бы - что там, слова и немного рифмы, но что-то цепляет, по днищу скрежещут рифы, ещё пара строчек - и точно пойдёшь ко дну... Но тот, восьмилетний, тихонько берёт за руку, и рыцарь Айвенго приходит на помощь другу, и вот ради них-то ты держишься на плаву. Да, вроде бы взрослый, и вроде бы скоро тридцать, и если вдруг тяжко - то можно вполне напиться, никто не осудит, а то и нальёт ещё, но вот - не пускают совсем утонуть в рутине. Пусть дырка в обоях - причина висеть картине, картина - прекрасна. И это равняет счёт.
Upd: Ты знаешь, писать стихи - это тоже дело, не хуже прочих на свете этом небелом, хотя все считают, что блажь и вообще фигня. Но тот, восьмилетний, тебя бы, наверно, понял, ведь он ещё помнит, как греть на свече ладони и чем радиатор скучнее живого огня.

А ты, наверно, будешь звать меня по имени,
Отогревать ладонями стекло,
С утра затянутое, как парчою, инеем,
И ледяное, хоть в дому тепло.

А ты, наверно, будешь ждать и сны приманивать,
В приметы верить, помнить ерунду,
Когда я стану дорогим воспоминанием,
Когда я много лет, как прочь уйду,

А нам, наверно, никогда уже не встретиться,
Нам не успеть... и стоя у черты,
Спускаюсь в память по бездонной чёрной лестнице,
Чтоб догадаться, кто из бывших - ты.

Я пел тебе на площади - за грош,
И во дворце - за драгоценный кубок,
И нарываясь в кабаке на нож,
Я воспевал твои глаза и губы,

В лесу я пел дуэтом с соловьём,
Я у реки воды журчанью вторил,
В дороге, на ветру и под дождём,
В степи, в горах и в городе у моря

Я пел тебе, я воспевал тебя,
Я целый мир узнать тебя заставил!
Быть может, этих песен не любя,
Тщеславная, обрадуешься славе,

Вслух порицая дерзость наглеца
В досужих и ненужных разговорах,
Как радовалась сватовству купца,
И дорогим подаркам от сеньора...

Корица и запах неба - пиши пропало,
Я снова в тебя влюбляюсь, как в первый раз,
Мне снова тебя смертельно - на выдох - мало,
И я поднимаю взгляд на тебя устало
И вновь не могу отвести восхищённых глаз.

Холодные руки согрею своим дыханьем.
Я тщетно опять пытаюсь найти слова:
Как будто опять прозрачным рассветом ранним
Выходишь из дома и пятки босые ранит
С отвычки колючая скошенная трава,

Как будто стоишь на дороге и смотришь в небо,
А в небе - рассвет... а, я уже говорил.
Дорога - просёлок, и нету на ней ни следа,
Её по зиме засыпает вчистую снегом,
Но нынче же лето. И ты тут стоишь один.

Так вот, это самое чувство сейчас со мною.
Я снова в тебя влюбляюсь - как мало слов
Могу я найти, чтобы просто назвать любовью
Всё то, что меня, как цунами, вот-вот накроет...
И вновь, как впервые - ну, здравствуй, моя любовь.

Побудь ещё немного мною. Тяжко?
А знаешь, каково вот так - всю жизнь?
Я на какой-то начеркал бумажке
Тебя вчерне... и скомкал чертежи,
Но ты восстал, как феникс, или тесто
Из-под цветного лезет рушника,
Ты просто встал и занял моё место,
Сказав - "я подержу, поспи пока".
И небо всею тяжестью на плечи,
Очерченные парой рифм, легло.
Мне показалось - или стало легче?
Мне показалось - или там... крыло?
Я верил, что ты сон, придумка, небыль,
Я знал, что ты - всего лишь черновик.
Но вот уже пять лет ты держишь небо
Над головой моей. И я привык.
Мне страшно думать, что случится, если
Ты упадёшь... а впрочем, ерунда:
Я снова сочиню тебя, как песню.
Побудь ещё немного мной. Всегда.

Я признаю тебя своим
Неполноправным отраженьем.
Дым сигарет - почти как дым
От пушек на полях сражений
Меня со мной. Мои полки
То наступают, то отходят.
Ты отдаёшь мои долги,
Нелепый и смешной уродец,
Мной сконструированный шут,
Гомункулус лабораторный,
Мой альтер-эго. Я пишу
Тебя, как это _мне_ угодно.
Я демиург, ты - аватар,
Забава для разминки мозга.
И... ниже пояса удар,
И в челюсть - и считаешь звёзды,
И ловишь судорожно ртом
Куда-то вдруг скипнувший воздух...
Ты мой душевный перелом,
А гипс мне сняли слишком поздно,
Ты сросся криво. И теперь
От рая и до преисподней
Я всё хромаю на тебе...
...Но ты меня - правдоподобней.

Перепутав дороги небес, ошибившись ветрами,
Заблудившись в сезонах, отбившись от стай и от рук,
Виноградно-тяжёлые капли на землю упали,
Тёплый дождь пролился над Москвой, перепутав маршрут,

Этот дождь ждали в Риме стада кипарисов и пиний,
Что пасутся на склонах холмов, как отары овец,
А он лился над зимней Москвой, тёплый западный ливень,
И на паузу встала зима, и пернатый певец

С проводов выкликал пьяный гимн чужеземному небу,
И ошибку природы приняв за начало весны,
Пел о небе над Римом, в котором он отроду не был,
Но которым так любят дразниться февральские сны.

Новогодний декор смыт безжалостно талым рассветом,
Дождь стихает, внезапно заметив маршрутный просчёт...
Птицы молча кружат. Нам ещё шесть недель жить под снегом.
Глупый дождь, уходи. От тебя по земле - гололёд.

Милая леди, уйду, блять, от Вас в пидарасы,
Буду любить сладких мальчиков, приторных, юных,
Спят, разумеется, свесившись на пол с матраса,
Если молчат, то по первости сходят за умных,

Но ненадолго - глаза выдают и запросы,
Буду над ними склоняться, дрожа и потея,
Губы как в сахарной пудре и гладкие торсы,
Вкусы сомнительны, возраст почти подстатейный,

Мозг не ебут, потому что ещё не умеют,
Хочется верить, что скилл этот - чисто феминный...
Впрочем, они, говорят, тоже любят на шею
Влезть и конечности свесить для полной картины.

Милая леди, я пробовал шляться по бабам,
Все одинаковы, Вы ещё, блядь, не из худших.
Я тут подумал, что мальчиков тоже не надо,
Также не надо животных. И птиц - чтоб до кучи...

Милая леди, уйду, блять, от Вас в тамплиеры,
Буду неверных гонять по пескам Палестины,
Буду постом и молитвой испытывать веру,
Не отвлекаясь на гурий, пажей, апельсины,

Только на подвиги... кажется, снова заносит.
Как я устал, чёрт возьми, мне б на волю, в пампасы,
В армию, в квест, в стриптиз-бар, наконец, просто в гости.
Маме скажите - ушёл мол, козёл, в пидарасы.


Это кстати о версиях, так сказать
Пока писал, накопал забавное - «ПидОрас» или «пидАрас»? (лингвистический экскурс)". Если вкратце - то "это науке пока неизвестно". Пока одна из форм по частотности не зашкалит, тогда будет как с кофе.

Постскриптум для цитирующих: да! "Блять" здесь абсолютно преднамеренно через "Т"!

Сказать спасибо - пока живые,
Пока возможно сказать в глаза,
Пока не надо ходить к могилам
И ставить свечки под образа,
А можно просто случайно встретить
В кафе, в трамвае, в ночном метро,
Не дожидаясь, пока бессмертье
Поставит пробу... или тавро.

Новый стих похож на квенту для какой-нибудь игрушки,
В холодильнике понуро мышь приладила петлю,
Чтоб тебя во сне увидеть, прячу гребень под подушку,
Только всё не помогает - третью ночь уже не сплю.

Сквозняки гудят по полу и тревожат занавески,
Прячет глупый пыльный пингвин что-то в книжном стеллаже,
Мир давно стал чёрно-белым, а теперь теряет резкость,
Словно стёкла запотели на последнем вираже.

Что-то в воздухе витает, как предчувствие развязки,
Тихо бредит телевизор у соседей за стеной.
Интересно, так бывает - чтоб ничем кончались сказки?
Даже если и бывает... можно, чтобы не со мной?

Над нами небо сплошь населено
Драконами и ангелами, веришь?
И потому мне, в общем, всё равно,
Скольких домов для нас закрыты двери,
И кто вовек нам не подаст руки -
Пусть меряют себя своим мерилом.
И пусть не все пути для нас легки,
Ведь главное, что нам они по силам.

- Начинай, менестрель, я сегодня добрей,
Чем любой из известных тебе королей:
Если я начинаю, то ты проиграл -
Вот такой уж у партии этой финал.
Путь найди, менестрель, в непролазном лесу,
Перепой, менестрель, самой музыки суть,
Подерись на мечах с тем, кто меч изобрёл,
Вот тогда и увидим, кто лист, а кто ствол.
Начинай, менестрель, сделай шаг, сделай ход
И тогда, может быть, ты увидишь восход.

- О мой лорд, непривычно мне поле игры,
Ни одной не осталось на лютне струны,
Я не ел со среды, я не спал с четверга...
Неужели во мне ты увидел врага?
Неужели противника лучше нигде
Ты себе не нашёл среди птиц и людей?
Что тебе менестрель, неудачлив и нищ?
Я тебе не соперник... ну что ж ты молчишь?

- Не лукавь, менестрель, ты забрёл в мой чертог
Не случайно и не по капризу дорог,
Любопытство сгубило немало котов,
Я ж даю тебе шанс возвратиться из снов.
Ты готов, менестрель? Начинай же игру,
Если хочешь отсюда уйти поутру.
Я не славен терпением, хватит юлить,
Начинай, менестрель! Видишь тонкую нить -
Это жизнь, менестрель, и отнюдь не моя,
Оборвётся ли, нет ли, к пришествию дня?

- О мой лорд, я не знаю ни правил, ни слов,
Мне странны все фигуры, и я не готов!
Отпусти эту нить, я её натяну
На колки, на лады, как простую струну,
Я спою тебе песню, сложу тебе стих,
Не играй со мной, лорд - просто так отпусти!

- Ты, пожалуй, не знаешь, о чём попросил...
Да, такую струну тебе ввек не сносить,
Вместо струн натянув на колки свою жизнь,
Не сыграешь отныне ни лести, ни лжи.
Хорошо, менестрель. Мне по нраву твой ход,
И никто до тебя меня так не развлёк.

Я ушёл на рассвете. И полог лесной
Расступившись, сомкнулся опять за спиной.
Я пою свои песни в трактирах, в толпе,
Но с тех пор в каждой строчке, о чём бы ни пел,
Жизнь звенит под рукой, за аккордом аккорд.
Хорошо, хорошо пошутил со мной Лорд.


Пребываю в некоторых сомнениях, не надо ли дописать вводную - как менестрель дошёл до жизни такой, в смысле, до Лорда. Стоит ли? Или и так всё ясно?
А вообще - я, по-моему, собираю постепенно песенный репертуар для Сэрры. Будет ему, чем народ по кабакам развлекать, когда до него текст доползёт =)