Не расспрашивай меня, что я видел -
От расспросов я в дороге устал.
Будь, хозяин, на меня не в обиде:
Просто мучает глухая тоска,

Просто сырость пробралась под одежду,
И не выгнать ни вином, ни огнём,
И закончились слова про надежду,
Словно смыло их под ноги дождём.

Не проси сегодня песен застольных.
Я сберёг немного денег в мошне,
Так что просто назови, сколько стоит
Менестрелю посидеть в тишине.

Её не касаясь ни мыслью, ни снами,
Ни крохами слухов, ни слежкой неловкой,
Я знаю, она покупала "женави",
Пока не решила, что это дешёвка,

Я знаю, она обожала мартини,
Потом перешла на коктейли с ликёром,
И комнату из бледно-жёлтого с синим
Она перекрасила в белый и чёрный.

Возможно, всё было не так, но я знаю,
И кто запретит мне уверовать в это?
Её не касаясь ни мыслью, ни снами,
Я выдумал жизнь ей. По праву поэта.


Ах да, нынче ж называть себя поэтом - моветон... как же мне быть? Что же мне делать? Это несмываемое пятно на моей кристальной репутации... Ладно, нарисую вокруг лепесточки, авось решат, что авторский дизайн.

Душный запах нагретой пыли.
Не затрахали – залюбили.
Выдавали на вес и ломом.
- Мы знакомы? - Мы не знакомы.
Расставались на Красной Пресне.
Забывали куплеты в песнях.
Выражались в рифму и матом.
Провожали друзей в солдаты.
Уходили в солдаты сами.
Убивали время часами.
Вырастали ветвями в небо.
Доверяли смешно и слепо.
Не затрахали - залюбили
До потери пульса и крылий.


[2010-01-12]

Я по тебе не скучаю девять случаев из десяти,
А на десятый просто что-то проходит сквозь грудь навылет.
Видимо, каждому нужен кто-то, кому он мог бы простить
Что-то такое, что не прощают, словно вода в пустыне.

Мир научился быть тесным. Порою слишком. Не в этом суть.
Через полмира письма ходят быстрее, чем просто быстро.
А я по тебе не скучаю. Хочешь, обидься или забудь.
Только доставит тебе мой ветер пачку кленовых писем.

Ещё один плэйкаст от zaphael - на этот раз на "Мизогинию" (я уже говорил, что это, похоже, самый популярный мой стих ever? ^_^)

Ты рождён, чтоб быть виновным, иначе ты не был бы здесь!
С левого борта…
ОГОНЬ!
Стрельба — не твоё дело, займись-ка лучше ловлей блох!
С правого борта…
ОГОНЬ!
   Старинная матросская песня
   © Роберт Хайнлайн "Звёздный десант"

Ты идиот иль как - так обсуждать приказы?
Живо давай на борт, выброска через час!
Вот принесло - сопляк, выкидыш желтоглазый,
Толку с кошачий хвост, только дерзить горазд!

Или ты, может, трус? Первый десант - и сдрейфил?
Я не читал досье, может, ты дезертир?
Ишь, рассверкался тут! Ты у меня рельефы
Выучишь лучше, чем краткий маршрут в сортир!

То, что таким, как ты, кажется мелочами,
Многим спасало жизнь, думай же головой!
Мало ли, что и где вам напреподавали,
Малый, проснись уже, ты - на передовой!

Каждый четвёртый здесь не доживёт до завтра,
Каждый второй из нас сдохнет за этот год,
Но у тебя есть шанс - коль не помрёшь со страху...
Ладно, не кипятись, верю. Бегом на борт!

И намотай на ус: здесь выполнять приказы
Нужно ещё быстрей, чем их произнесут,
Даже когда на слух это верхи маразма -
Поговоришь потом. С теми, кто доживут.

Я здесь пятнадцать лет, видишь - почти что целый,
Так что не всё то чушь, что мы тут говорим.
Ты оказался здесь - это твои проблемы,
Но коль не хочешь жить - сдохни, будь добр, один.

Здесь так много людей, порассыпанных на куски,
Не умеющих воедино себя собрать,
Изнасилованных мутной волной тоски
И оставленных ей на отмели умирать.

Выплывает от силы пятый, а то восьмой,
Вроде каждый учился плавать - да вот беда:
Не умеют увидеть тоску просто мутной водой,
И уходят на дно, а тоска-то у них без дна.

Здесь так много изломов рудных, блестит слюда,
А мерещится блеск сокровищ Али-бабы...
Не тоска, говорю тебе, глупый, вода, вода,
Доплывёшь ты до берега, сколько там той воды!

Улыбайся, маши руками - и смех, и грех,
Притворяйся летучей рыбой, а то - быком,
И плыви - даже ежели только один из всех,
Значит, это и правильно, им же всем - поделом!

Здесь так много людей, а я взглядом ищу тебя,
У прибоя тоски собираю ракушки в горсть,
Прохожу по тоске, как посуху, и маяк
Зажигаю вечером. Ну же, иди насквозь,

Проходи сквозь тоску, и жалость, и вечный смог,
Поднимайся, тряси хайрами, как мокрый пёс,
Чтобы брызги сверкали звёздами - ты же смог,
Значит, всё хорошо и сбудется, не вопрос.

Чем дальше в пепел, тем будет тише.
Беги быстрее, огонь утих.
Четвёртый город подряд зачищен
Ордой несметной безликих сих.

Мы пеплом падаем на платформы,
Нас скорый поезд сметает с рельс.
Беги, родная, периметр прорван,
Наш борт уходит в последний рейс.

Ложимся штатной бронёй на плечи
Стоящим снизу, блюдём приказ.
А выше пепла - такой же вечер,
Как был и будет сто тысяч раз,

Когда мы канем и станем пеплом.
Беги, пусть крыльями станет страх...
Так страшно помнить все те рассветы,
Что ты не встретишь в моих руках.


Если честно, я предполагаю, что это в некотором роде предыстория "Экипажа" - начало Той Самой войны. Но действие происходит добро если за десятки, а не сотни лет до.

А я предпочитаю ночью спать.
Нет, правда. В идеале - в одиночку.
Мне и без секса здесь узка кровать,
Так что давай мы тут поставим точку
И ты уйдёшь. Нет, я ещё не злюсь,
Иначе ты уже бы не стоял здесь,
А подбирал бы зубы с пола. Плюс
Нет хуже мотивации, чем жалость
Для секса. Мне покласть на остальных,
Я, чёрт возьми, предпочитаю женщин
И, думаю, женюсь после войны!
Иди... к связисту, он тебя утешит.
Ты всё сказал? Считаю до пяти,
Потом ломаю руку. Или ногу.
С какой начать? Дошло? Ну, без обид.
Вас тут таких банально слишком много.

Я, признаться, в раздумьях на тему того, что это за персонаж - очкарик из предыдущей серии или, скажем, киборг из двенадцатой. Ваши ставки? =)
А вообще пора завязывать про еблю, в конце концов, они ещё и дерутся, надо бы про это написать.

Как-то поздно, знаешь, ангелом притворяться:
У меня изжога, мигрень и дурной характер.
Каждый день тебя видеть - словно серпом по яйцам,
Я ещё не решил, что думать об этом факте.

То ли дать тебе в морду, то ли нагнуть и вставить,
То ль свинтить в самоволку, то ли надраться вусмерть...
А ты смотришь поверх очочков в стальной оправе
И спокойно просишь хоть иногда убираться в кухне.

Я хотел бы знать, чем же думала эта сука,
Составляя список на расселение... но упорно
Почему-то в сотый, наверно, раз захожу без стука,
А ты всё сидишь в до горлá задраенной униформе.

Как-то поздно, похоже, думать, что это глюки,
Что жара, похмелье, и кто-то нассал у шлюза...
У тебя на посту по пульту так пляшут руки,
Что комбез становится резко местами узок.

Возвращаться на борт нам через трое суток,
Технари сказали, быстрее ремонт не кончат.
Как-то слишком поздно пытаться сберечь рассудок:
Знаешь, трое суток - это четыре ночи.

Эта штука называется плэйкаст. Её надо смотреть и слушать, так что перед переходом по ссылке включите колонки =)
Автор - Белая госпожа (zaphael), она же Ира, одна из тех чудесных людей, которые так помогают нам с переездом.

Ветром февраль стучит во флигель,
Мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель,
Неисправимый балагур.
© Лора Бочарова

Вечный школяр, балагур и повеса,
Без сожалений бросающий всё,
Словно из театра под скучную пьесу
Вдаль уходящий во время своё,

Нежен случайно, порою несносен,
В красном, коричневом и золотом,
Бродит по свету Господин Осень
С кружкой, наполненной красным вином.

Носит фонарик с горящею свечкой,
Греет замёрзшие наши сердца.
Он как никто знает - недолговечны
Наши дела в ожиданье конца.

Словно хирург, он жесток и спокоен,
Словно поэт, он безумен и свят.
Бродит по свету - уж так он устроен -
А по пятам листопады летят.

Глянь - огонёк по дороге разбитой
Кто-то несёт, прикрывая плащом...
Можешь догнать и тихонько окликнуть,
Может быть, это окажется он.

Не отвечая глупцам на вопросы,
Но помогая нам в самом простом,
Ходит по свету Господин Осень
С кружкой, наполненной красным вином.


Поётся на непритязательный мотивчик, напоминающий процитированную в эпиграфе песню.
Написано по мотивам "Сказок милой Дании" для студента Петера, неожиданно для самого себя ставшего, а точнее, оказавшегося Господином Осенью.

Ну, малыш, пора прощаться,
Уговор был - до ворот.
Возвращайся, возвращайся,
Тебя дома мамка ждёт.

Лесом, лесом, полем, полем,
Дальше, дальше наш фургон...
Разве стоит это горе
Стольких слёз воскресным днём?

Поспеши, малыш, вернуться,
Благо, есть к кому, куда.
Нам над лабиринтом улиц
Светит дальняя звезда,

Уводя всё дальше, дальше,
Уходя за нами вслед...
Возвращайся, возвращайся,
На столе стоит обед,

На окошке дремлет кошка,
Дремлет бабка над шитьём.
Прогулялся ты немножко,
Дальше без тебя пойдём.

Возвращайся, возвращайся!
(Да бегу уже, бегу!)
Будь здоров, а лучше - счастлив,
И не верь мне про звезду.


P.S. Уехал на "Сказки милой Дании" шляться с бродячим театром =)

Собака лает, караван идёт,
А я смотрю, прикрыв глаза от солнца,
Как змейкой след между барханов вьётся,
Как падальщики чертят свой полёт

Над путниками. Сорок дней в пути,
И столько же назад. Собака лает.
Звон бубенцов на сбруе усыпляет,
Собака лает, падальщик летит.

Воды в обрез, на спину давит щит,
Платки сияют, выбелены солнцем,
Через три дня - оазис у колодца,
А ворот точно тернием обшит.

Погонщик выкликает имена
Своих верблюдов, точно жён любимых.
Собака лает, мы проходим мимо.
Воды в обрез, не выпить ли вина?

Горячий воздух над песком дрожит,
Собака лает, бубенцы смеются.
Дай боги нам куда-нибудь вернуться
И не найти там только миражи.

Мой ангелятник так возбуждён с утра,
Ангелы вьются, перья летят пургой -
Как же, подумать только, она пришла!
Вечность пришла, чтоб остаться на миг со мной!

Мой ангелятник щебетом полон в край,
Сон и еда забыты, и в клочья пух -
Надо же, этот блаженный увидел рай!
Словно услышал пение тот, кто глух!

Мой ангелятник радостен и нелеп -
Я подбирал подранков из малых сих.
Я захожу и на плечи ложится свет -
Знаешь, его достаточно для двоих.

Сорок прекрасных женщин и тёмный лес,
Тянется белой ниткой тропинка прочь,
Что-то, шурша, метнулось наперерез
И унеслось обратно в густую ночь,
Тянут деревья членистые суки,
Низкий подлесок ловит их за подол,
Глухо стучат тяжёлые башмаки,
Из темноты выходят то куст, то ствол,
Хрустнет улитка, сгинув под каблуком,
Сорок прекрасных женщин уходят прочь,
Ты их узнал бы точно, но этот сон
Тщательно избегает тебя всю ночь,
Мало ли, стал бы за руки их хватать,
В лица заглядывать, спрашивать, почему,
Но переходит тропка в сырую гать,
И сорок прекрасных женщин идут во тьму.

Ты очень бы хотел быть подлецом,
Но не успел - а так и вправду проще.
Прекраснодушным достаётся площадь
И эшафот на ней - в конце концов,

И шутовское рубище до пят
(Толпа послушно и незло хохочет
И, словно море, колыхает площадь),
И ты - последний выживший солдат

Чужой земли, сожжённой накануне.
И оправданья нет, что обманули -
Ты доброволец, партизан, герой...

Но так легко в охотку лезть под пули,
Когда таких вас - целый пеший строй.
А тут - толпа. И площадь. Бог с тобой,

Представь, что ты - в почётном карауле,
И вытянись во фрунт - перед петлёй.

абсолютно ледяная черешня, тугая вишня... господи, извини нас грешных - опять не вышло.
Марта Яковлева

Москоу ривер, лето, холодный чай, вишня в мелких каплях,
Вспоминай обо мне, чуть-чуть скучай, посещай спектакли,
Покупай бумажные книги с рук, говори на идиш,
И иди на свет, мой далёкий друг, может быть, и выйдешь.
Напиши письмо от меня себе, получи во вторник,
Москоу ривер, лето, "мне скучно, бес", я тебя не вспомню.
Я тебя осалил, тебе водить, а я встал и вышел.
Этот свет - он всё ещё впереди. Угощайся вишней.

Функциональный текст, написанный к прошедшей игре "Падение Эрегиона". Явно думает, что он песня, но мелодии у меня под это нет. Если кто возьмётся положить это на музыку - я не против, но прошу учесть, что результат должен быть _очень гномским_.

Чёрной землёю, камнем тяжёлым,
Звонким металлом, рудою глухою,
Узким ущельем и острой скалою -
Пойте мне, горы.
Горной рекою - потоком весёлым,
Впившейся в камень ветлою сухою,
Ясным рассветом и вьюгою злою -
Пойте мне, горы.

Рефрен:
Пойте мне, горы, а я воедино
Сплавлю металл и неслышную песню,
Пойте, пока раздуваю горнило,
Пойте мне, горы.
Прячьте в себе, горы, дивное диво,
Ковш я наполню кипящею смесью,
Кольца скую, чтоб навек сохранили
Песнь вашу, горы.

Горным орлом, в поднебесье кружащим,
Ясным кристаллом, во мраке сокрытым,
Узкой тропою до самой вершины -
Пойте мне, горы.
Озером синим на дне скальной чаши,
И обрушающей тяжкие плиты
Неумолимой и грозной лавиной -
Пойте мне, горы.

Рефрен.

Корни земли, прорастая до неба,
Крепче, чем корни деревьев могучих,
Пойте о том, как рождались созвездья,
Пойте мне, горы.
Вы, убелённые мудростью снега,
Вы, над собою несущие тучи,
Вы - воплощённая времени песня,
Пойте же, горы!

Рефрен.

[2010-06-21]

Её округлые груди ложатся тебе в ладони,
И бесконечные ноги приветливы, как берега,
В её объятьях, ты веришь, и старость тебя не тронет,
И смерть вздохнёт эдак с завистью и повременит пока,
Она божественна в позах, в которых смешны другие,
И однозначна в раскладах, двусмысленных донельзя,
А если она грустит сегодня - это не ностальгия,
Просто вечер для грусти. Она берёт твоего ферзя,
И ты на коленях, вжимаясь лицом в горячие бёдра,
Как будто лежишь на песке - до прибоя какой-то дюйм,
Её рука возле глаз - такая гибкая, словно кобра,
Как чешуйку к чешуйке, к поцелую кладёшь поцелуй,
И заблудившийся в ней, как в опиумных туманах,
Ты чертишь свои дороги спиралью вокруг пупка,
Исследуешь языком, сходишь с ума от неровности шрама,
От нежной паховой складки, колкой стрижености лобка,
Ныряешь, как будто в море за перламутром и рыбой,
И воздуха не хватает, чтоб достать до самого дна...
И ты выдыхаешь остаток на еле слышное ей "спасибо",
Чтоб опуститься на дно в глубинах, имя которым - она.

Начало неожиданным образом написал сегодня во сне и умудрился не забыть по пробуждении О_о"