Разоришь ты мои сны
Пальцы переплетены
Будто чем-то опоен
Будто тело не мое

До Содома далеко,
Сердцу в клетке не легко,
Жалят демоны его,
Не оставят ничего.
© "Пикник"

До Содома четыре тыщи - раскалённых, выше нуля.
Над пустынею ветер рыщет, среди пепла ищет меня,
Я бы лёг там - и было б проще, - белой костью, седой золой,
И не важно - хочешь, не хочешь, и не нужно, чтобы - со мной...
До Содома дорога - Летой, вплавь и бродом, взахлёб, навзрыд!
Нет и не было двери в лето для таких, как я или ты,
Выворачивай наизнанку, мимикрируй под большинство,
Всё равно всё пойдёт насмарку - до Содома-то далеко,
До Содома дорога - лесом, целый лес соляных столпов,
Оглянувшихся бессловесно на горенье родных домов...
Да жена ли была у Лота?! Ветер, ветер, найди меня
Замеревшим вполоборота, освещённым стеной огня,
Что потух за четыре тыщи до рождения моего...
Я остался на пепелище. У Содома. Давным-давно.


Видимо, ответил на собственный вопрос.

Тёмным взглядом слежу угрюмым
За течением на реке -
То ли клинопись, то ли руны,
То ли линии на руке,

То ли всё воздалось по делу,
То ли "это-то мне - за что?"...
Хочешь пацема - пара беллум,
Словно по воду - с решетом.

Равнодушие напускное
Не спасает от темноты.
Мне ль не знать, что со мной такое...
У меня есть диагноз - ты.

Мы узнали, что было бы, если бы не:
Я его не убил и остался в живых,
Мы не стали врагами на этой войне,
Никому не сыграл ты смертельный мотив,
Никому не пришлось расплатиться собой
За спокойное небо, за жизнь и любовь,
Мы на пару недель возвратились домой,
Чтоб исправить ошибки и встретиться вновь,
Чтоб не мстить, ибо не за что, чтобы сложить
Два и два до того, как итог подведут...
Нам позволено было повторно прожить
Наши жизни. И вновь не хватило минут
Для того, чтоб сказать всё, что стоит сказать,
И пусть здесь не имеют той силы слова,
Но, мой мир, до свиданья! Мы будем скучать -
Мы опять не сумели уйти навсегда.

Прекрасный принц заснеженной страны,
Мы с Вами разминулись лет на двести,
Но почему-то снова снятся сны
О Вашей жизни, доблести и чести,
О Вашей зачарованной судьбе,
О Вашем даре - странной шутке бога...
Я думаю, Вы б стали другом мне,
Скрести нам воля Автора дорогу.
И каждую весну, как стает снег,
Я пью за Вас - в обеих ипостасях!
И так ли важен бог, страна и век?
На все перерождения Вам - счастья!

Прихожу с работы, смотрю на чайник, включаю комп,
Отвечаю людям на злое-доброе - поделом,
А внутри идёт такой немыслимый диалог,
Что ни спеть, ни высказать, ни пересказать потом.

Этот, справа, знаешь, ему лишь пятнадцать лет,
Почерневшей тенью ищет по миру близнеца,
А тот вроде жив ещё, а всё кажется - будто нет,
А зеркал там нет, и он не вспомнит его лица.

Этот, рыжий, старше, и вроде бы - как кремень,
Но нашлась на него проруха - шальной танцор,
И он сидит, методично точит ножи об ремень,
А перед глазами - на всех прохожих - одно лицо.
И вот они сидят вдвоём - камень и от камня тень,
И говорят, и речь их течёт сквозь меня кольцом.

Я один из них, иногда - оба, иногда - в стороне,
Иногда им - дом, иногда - наблюдатель, порой - палач,
А порой они оба так заботятся обо мне,
Что один говорит "всё будет", а второй - "не плачь",

Что вообще-то совсем не похоже на них, а вот факт.
Я тогда понимаю чуть лучше их, наливаю, пьём,
Вероятно, они не так плохи, как о них говорят,
Ну и что, что мы сумасшедшие -
Все втроём.

Переслать, переспать, перестать, передумать,
Это "пере" стоит поперечиной в горле,
Перечёркнута ею неверная сумма,
Перебито крыло... Пережитое горе

Перечёркнуто тоже. В последнем абзаце
Переходишь черту подведенья итога,
И остаток сухой пропуская сквозь пальцы,
Понимаешь, что перестарался немного.


Настроение сейчас - увидел на практике, что означает выражение "на воре шапка горит"

На лепестки
Черёмухи падает снег.
Смерть равнодушна.
Это я сегодня на платформе сочинил. 17 слогов, всё по-честному. Осталось научиться распределять их по 5-7-5 - и можно смело ехать на ориентальные игрушки =)
Количество неадеквата в кругах общения зашкаливает О_о" Наверное, весна, перепады давления и переоценка ценностей. Что характерно, выносит в основном "проблемных" людей - то есть тех, неадекватность реакций которых уже давно не становится неожиданностью. Где тонко, там и рвётся. Но тем более радует адекватность ближнего круга =)
Персональный final countdown стартовал, теперь передохнуть (главное, чтобы не передОхнуть ^_^) удастся только после Тя-но-ю (о том, что где-то там ещё маячит летний бал, я пока не особо задумываюсь).
А "Нарнию", и первую, и вторую, снимали в Чехии. Чехия... кажется, я потихоньку заболеваю этой страной. У меня есть уже четыре причины мечтать о поездке туда, не считая Рождества в Праге.

Пожалуйста, на тысячу кусочков
Рассыпь меня - и снова собери,
На десять тысяч эрджибишных точек,
Распутай, как клубок, мой лабиринт,

Декомпили в нули и единицы,
Распни, за неимением креста,
Меня на Менделеевой таблице -
Сто девятнадцатая клеточка пуста.

Пожалуйста, рассыпанному паззлу
Найди давно потерянный фрагмент,
Венку сонетов - выпавшую фразу,
Дискуссии - финальный аргумент.

Послушай, мы так дивно совпадаем -
По линии разломанной души...
Пожалуйста, за глупыми стихами
Увидеть всю картинку не спеши,

Не торопись додумывать сюжеты,
Ведь как придумаешь - так и пойдёт.
Я - просто лёд, не тающий с рассветом,
Не складывающийся в слово "вечность" лёд.

Это просто, как старший и младший брат:
Для убитого нету пути назад,
Для предателя веры и жалости нет,
Нет покоя и мира - моей стране.

Мы, созвездия, сброшены с неба вниз,
Каждый раз - словно первый, как чистый лист,
Наши чувства и чаянья - блик на воде,
Нам ещё до рожденья отмерен предел, -

Семь ступеней, семь нот, семь шагов до мечты.
Ты пойми, мы же тоже живые - как ты...
Только это неважно. Мы знаем свой долг,
Пусть не вспомнят потом нас ни жрица, ни бог,

У Хранителей нету своей судьбы.
Лишь до времени в ножнах клинки войны -
Колесо повернётся, замкнётся круг,
И мечам не пойти против сжавших их рук.

Так почитаешь френдленту за время отсутствия -
Десять страниц на дэйрях, на ли.рах чуть поменьше,
И настроение в минус, и мысли рифмуются,
И зарекаешься к людям лепиться в дальнейшем...
Лучше писать что-то солнечно-сиюминутное:
Как замечательно в Питере было вчера ещё,
Как мы успели на поезд с последней минутою,
Как я теперь на работе сижу, засыпающий,
Как на субботнем балу комплиментили барышни
(Я заливался румянцем, поклоны отвешивал),
Утром в постели, смеясь, ели суши вчерашние
И не стыдились вечерней нечаянной нежности.
Я напишу это всё чуть попозже, наверное,
Упомяну итальянцев и чехов восторженно...
А настроение... будет ещё настроение,
Капелька счастья - как с губ твоих привкус мороженого.


Chichiri, прости, ничего не могу с собой поделать =)

Пачками курит дешёвую дрянь,
Комкает пальцами переносицу,
Мысль прогоняет, что всё это зря,
Делает вид, что спокойно обходится

Тем что имеет - и вряд ли хранит,
Благо, имущества - сумка заплечная,
Он мимикрирует, делает вид,
Думает, так - безопасней и легче,

Прячет себя в сигаретном дыму,
Прячет тоску за дешёвой агрессией,
Он пристрастился к дрянному вину
Напополам с непристойными песнями.

Так забывает старательно, что
Помнит лишь чётче с течением времени:
Стало обузой, что было мечтой,
Тяжким, чужим и непрошеным бременем.

Где-то на старте закрался просчёт,
Где-то ошибка в исходных и формуле.
Кто-то другой перепишет, найдёт...
Только бы вовремя.

[Дописано и исправлено 2009-01-18]

В четырёх измерениях жить так сложно,
Иногда так остро, болезненно хочется
Упростить себя - до невозможного,
Из души вычитая своё одиночество,

Из себя вычитая воспоминания,
Вычитая из зеркала взгляд измученный,
Вычитая всё то, что прежде ранило,
Вынося на помойку невнятной кучею.

В арифметике действий четыре - не много ли?
Я подростка-себя вычитаю из взрослого...
А потом ты приходишь - как богу богово,
И меня умножаешь на счастье острое.

Я погиб при Ити-но-Тани,
И мне было семнадцать лет.
© Ацумори

Я погиб под не-нашим небом,
Я упал на не-нашу землю,
Я ни прахом не стал, ни пеплом,
И земля меня не приемлет,

Стая птиц меня не терзает,
Как на поле брани убитых,
Я исчез, словно снег растаял,
Не запачкавши кровью плиты.

Вдох последний пробитой грудью -
И на выдох - позвать любимых...
Он не вспомнит, она забудет,
Что мне только пятнадцать было.

Я, боюсь, недостаточно гибок
Для такой социальной жизни:
Не прощаю чужих ошибок,
Слишком часто иду на принцип,

И своих - не прощаю тоже,
Не размениваюсь на жалость,
Мне сказали - я толстокожий,
Я добавлю, что с острым жалом,

Недостаточно дипломатичен,
И могу быть вполне жестоким...
Ожидать подвоха - привычка,
Не страхующая от шока

От предательства и обиды
(Хомосапиенс всё же - хищник),
Бескорыстие неликвидно,
И когда кто-то станет бывшим,

Я опять не согнусь - сломаюсь.
Но подклею потом "моментом",
Как тарелку с отбитым краем,
Или фото на документы.

Я уже почти неразборчив -
В сетке трещин, в потёках клея...
Если это меня не прикончит,
То я стану ещё сильнее.

Я бросаю в воду камни
И расходятся круги.
Это тянет на цунами
Для планктонной мелюзги,
Для личинок пресноводных,
Для прожорливых мальков,
Тех, кто шмякается гордо
На предметное стекло.
Быть звездою микроскопа
Как-то мне не по душе.
Лучше - языком Эзопа
Про людей и про мышей,
Про людей и про личинок,
Суетящихся в пруду...
Вот и вся моя причина
Непричастности к треду.
=)))

Прощальная встреча. Не так это виделось, помнишь?
И кажется, жизнь - лишь кольцо на усталой руке...
Так глупо надеяться, что ты придёшь мне на помощь,
Коль мир мой повиснет на светлом твоём волоске.

Кольцо. Этот перстень я часто встречал на картинах.
Там скрыта пружинка, она незаметна для глаз,
Как змейка свернулась. Давай посидим у камина...
"Подайте вина! - я на миг отвернусь. - Что ж, за нас!"

Я - мастер отточенных реплик, под стать твоим взглядам.
"Прощай". Третий взгляд на часы - верный знак, что пора.
Вкус крови в вине, а в бокале осадок от яда,
Но знаешь... так вдруг захотелось... дожить до утра...

Настроение сейчас - рассказывать печальные сказки о любви

Перебирая мягкий шёлк волос,
Губами нежа бархатистость кожи,
Я погрущу - светло и невсерьёз -
И сон поверхностный не потревожу,

Не разбужу - и незачем будить,
Ведь ты и так всё знаешь, даже больше...
Мне так легко теперь тебя любить,
И это не вместится в восемь строчек.

Возьми меня за руку, брат мой,
Пойдём - стоять холоднее.
Для нас не будет обратной
Дороги. И солнце тускнеет,

И дым застилает память,
От дыма дыханье спёрло...
Скажи мне, что сны - не ранят,
Гораздо страшнее - голод.

Возьми меня за руку, слышишь?
Мне страшно и хочется плакать.
Ты помнишь... гнездо... на крыше?
Они улетели, правда?

Я люблю надрывные стихи,
Ломаные строчки полустиший,
Рваный ритм, неровный - громче, тише,
Гениальности и чепухи
Совокупность, мозга белый шум,
Чтоб брало за горло - и за душу,
Я люблю стихи читать и слушать,
Я пишу их так же, как дышу,
И в чужих люблю такой же пульс,
Чтобы било влёт, брало за горло,
Этакое мозговое порно,
Джокерами выебанный туз,
Пуля в лоб... да, это я люблю,
А ещё - сидеть на верхотуре...
Рифмачи не кланяются пулям
И уходят в окна и в петлю,
Догорев до пепла и дотла,
Израсходовав себя до звука.
Рифмоплётов убивает скука,
Если Вечность их не прибрала.