Вообще-то я думал, что мне до конца цикла осталось четыре текста: исповедь телепата, возвращение десантного бота, точка зрения капитана, резюме ИскИна. Ну, может быть, ещё пара порнушных зарисовок с участием, скажем, повара - осьминога, осуждённого за изнасилование ксеноморфов (привет тентаклям!). Но телепат пока от дачи показаний отказывается. Кормит флешбеками. Скотина!

Как я впервые сканировал мозг чужого -
Так был уверен, что после с ума сойду:
Это похоже на сессию без стоп-слова,
Словно бы падаешь в чёрную пустоту.

Но расслабляешься, ловишь первые нити,
Весь прилипаешь к ним - мухой, попавшей в сеть,
И задаёшь вибрацию в нужном ритме,
Чтобы они звенели - как струны - все.

А превратившись уже в паука из мухи,
С периферии себя возвращая в центр,
Нити смыкаешь по-новому. Знаешь, руки
После тряслись, аж не мог навести прицел.

Это, конечно, метафоры: струны, нити...
Как мне слепому с рожденья сказать - "смотри"?
Самое сложное в этом - корректно выйти,
Не позабыв ни кусочка себя внутри.

Дописал я это хулиганство, Асмела, готовь сковородку =)
Сбивки количества слогов связаны с тем, что вообще-то это надо петь, а не читать. Под любые три блатных-хороводных, честное слово.

Как-то Уилл Колючка собрался спасать
Маленького Джона от петли,
В Шервуде весна, мол, рано умирать,
Не отпели нас-де соловьи.

У шерифа в замке дочь сестры росла,
С виду роза, да внутри - металл.
"Выменяем Джона," - дерзко Уилл сказал
И племянницу украл.

А у леди Элис серые глаза,
Косы, точно две змеи,
Уилл Колючка слово - леди Элис два,
Так до лагеря дошли.

Прост, как медный пенни, он развёл костёр
И, взглянув поверх огня,
Молвил: "Леди, разве нужен Вам манор?
Выходите замуж... за меня!

Кто ещё подарит вам лес и небеса,
Мир, где всех чудес не счесть?
Не огню камина вам слепить глаза,
Коль на небе звёзды есть!

Хвоей и травою уберу постель,
Постелю меха и шерсть,
Норманнские вина и английский хмель -
В Шервуде всё это есть!

Кто ещё подарит вам весь этот мир -
Эрин, Фландрию и Уэльс?
Выходите, леди, замуж за меня,
Я дарю вам этот лес!"

"Мягко, Уилл, ты стелешь, сладко ль будет спать,
Замужем за аутло?
Помнится, ты думал друга выручать,
Аль ему не повезло?"

Леди Элис - слово, Уилл Колючка - два,
Слов обратно не беря:
"Выручим мы Джона, вот мои слова,
Обменяем на тебя,

Только вот потом я выкраду назад,
Как яичко из гнезда,
Милую голубку - серые глаза,
Если только скажешь - да!"

Для баллады - строчка, для кого-то - жизнь,
И Малютка Джон отбит,
Только Элис, дядю уличив во лжи,
В Ноттингем обратно не спешит.

Мягко Шервуд стелет травы да листву,
И дивятся соловьи:
Уилл Колючка любит лишь свою жену,
Элис вышла замуж по любви.

Ффухх, дописал. Итак, напомню, что первый пилот погиб при невыясненных обстоятельствах вскоре после разговора на вахте, чем немало расстроил второго связиста, с которым дружил ещё до войны. Смерть, в общем-то, выглядела подозрительной с самого начала, даже с точки зрения интенданта, но экипажу резко стало не до расследования, ибо той же ночью борт пришлось сажать по аварийке пилоту-навигатору в одиночку, а потом вместе с пополнением прибыл инспектор и официально утвердил версию с несчастным случаем, ибо ни времени, ни ресурсов со штрафниками разбираться у него не было. У меня, в общем, тоже, но у авторов есть свои каналы добычи информации. И бинарный огрызок файла 00-114-30 сказал мне больше, чем кому угодно другому...

Личный дневник. Файл ноль-ноль-сто четырнадцать-тридцать.
Доступ по слову "соматика" и ДНК.
Третья неделя пошла, как я стала убийцей.
Будем честны - я не стану себя упрекать.

Вера - в служении каждому по его вере.
Если пойти больше не к кому - есть ещё я.
Он стал звездой, вспыхнув в верхних слоях атмосферы...
Самое сложное - каждого просто понять,

Слушая сбивчивый шёпот о загнанных страхах,
Вдруг уловить то, что скрыто за шлюзами слов.
Он уходил от меня говорить с телепатом,
Он не хотел стать одним из его голосов,

Он оставлял мне зацепки, как мины-растяжки,
Часть не нашёл тот, кто память стирал наугад.
Душеприказчик, убийца... а впрочем, неважно.
Ребус сошёлся, наш первый связист - телепат.

Чисто классический клинч между верой и долгом.
Быть осторожнее бы... Террористы хитры.
Сброс в пять пятнадцать. Поспать остаётся недолго.
Кто там? Открыто! Дневник, сохранить и закры...

Яшка сел прямо. Взялся за края кадки. Волосы отбросил рывком головы.
— Я — звезда.
Он стал даже чуточку взрослее и красивее. И это «я — звезда» сказал со скромной и настоящей гордостью.
А Ежики растерянно мигал.
Яшка проговорил снисходительно:
— Ты спрашиваешь: какая звезда? Объясняю: еще не вспыхнувшая… Теперь у меня в голове все разложено по полочкам, я знаю смысл.
— Какой… смысл? — почему-то испугался Ежики.
© Владислав Крапивин "Застава на Якорном поле"

...От центрального плоского или слабовыпуклого диска у морской звезды отходят 5 (редко — до 40) лучей, или рук. Руки заключают в себе пищеварительные выросты желудка и отростки половых органов.
© Зоология беспозвоночных: Функциональные и эволюционные аспекты: учебник для студ. вузов: в 4 т. Т. 4. Циклонейралии, щупальцевые и вторичноротые

Ничего невозможного нет. Письма ходят быстро.
Можно, вместо письма я опять напишу тебе стих?
Или сделаю кофе. А кто-то напишет письма,
Кто-то умный, кто лучше всё знает про нас двоих.

Я устал, я сломался, я сдался на волю моря,
Я ложусь на песок, как большая морская звезда.
Волны лижут меня, как марку. И нету горя
В том, что было всегда бедою, но не беда:

Просто здесь - високосный февраль уже третий месяц.
Я встаю и иду на кухню. Представь себе,
Как стоит у плиты морская звезда, - ведь песня,
А не образ! - в лучах кофейник. Абзац. Пробел.

Ничего невозможного нет. Улыбаюсь чем-то.
У морской звезды нечем - ну, видимо, я не она.
Письма ходят так быстро, куда там до писем свету...
Принимай позывной: "Вызываю звезду! Я - звезда".

Развесёлая песенка от лирического героя "Недотроги" ^_^

Не экипаж, а засекреченный бордель,
Тут что ни койка - то двуспальная постель,
И только я - один как перст,
Мне это скоро надоест
И я связиста-то прижму к одной из стен!

Ведь на борту всего две бабы, капитан,
И то - одна ИскИн, другая - капеллан,
И если помнить всякий раз,
Кто за попытку в морду даст,
То вариантов не сказать, чтоб океан.

Я никогда глубокий космос не любил.
Мне, в общем, есть, куда сливать адреналин,
Но засекреченный штрафборт
И так-то, в целом, не курорт,
А тут ещё второй связист - совсем один.

Пацан - конфетка, и ресницы хороши,
Ему же явно нужен кто-то для души!
И нет, рептилия - не в счёт,
У них один сплошной расчёт,
Но что-то как ни подойду - он всё спешит.

Из тех, кого бы я не прочь, да не даёт,
Вне конкуренции у нас второй пилот,
Но там кулак - что твой грейпфрут,
И взгляд такой, что мухи мрут...
Ну, агрессивный, в общем, здесь у нас народ.

Я тут поставлю воздержания рекорд:
На осьминога так и просто не встаёт,
Конечно, есть ещё паук,
Но как-то многовато рук...
Короче, дайте увольнительную в порт!

Писал для ВесКоновского поэтического конкурса на цитату "– Так ведь никто не хочет. Только вопрос стоит по-другому: кто пойдет со мной, если я поведу вас туда?"
Теперь я точно утратил право говорить, что не пишу фанфиков - это уже второй =)

Если я напишу свою "Алую книгу",
То путешествие в ней пусть начнётся так:
Солнечным утром дорога от двери ляжет,
Ветер ладонью широкой толкнёт в плечо,
Что, мол, стоишь, ступай. И за лигой лигу
Стану мотать дорогу - за шагом шаг,
Меланхолично любуясь родным пейзажем,
Тихо мурлыча песенку ни о чём.

Пусть по законам сказки рассказ струится:
Всё поначалу мирно должно идти,
Небо нахмурится позже, и станет страшно
Лишь к середине, так, чтоб к концу - совсем...
Только я буду помнить, как кружат птицы
Над головой, как хочется с полпути
Прянуть назад, затаиться во дне вчерашнем,
Спрятаться между родных ненадёжных стен.

Детям положено думать, что всё в порядке,
Что если путь начинается от дверей,
То приключения - дальше, намного дальше
И мы решаем сами, идти ли к ним.
Только они найдут и в саду на грядке,
И под кроватью. Сумрачный чародей
Стукнет в окно не к тем, кто умней и старше,
А почему-то к тебе. Он неумолим,

Он объяснит, что наш мир бесконечно хрупок,
Тьма подступает всё ближе со всех сторон.
Ты не захочешь слушать, но вот досада:
Спрятаться негде, ведь сказка пришла сама.
Сунешь в котомку кисетик и пару трубок,
Не оставлять же в доме большой разгром...
Не потому, что тебе туда очень надо,
Просто кому-то же надо идти туда.

Лилось вино, бежал сюжет,
Там два катрена, тут - сонет,
И к третьей даме до рассвета бы успеть,
Но затянулся карнавал,
Ты не заметил, как застрял
В чужом романе, недописанном на треть.

И от погони за пол-лье,
И где-то ждёт ночлег в тепле,
А ты играешь с незнакомцем у костра,
И на кону то жизнь, то честь,
Готово мясо - можно есть,
Но автор год как не допишет до утра.

Идти назад - но там враги,
Идти вперёд - там ни строки,
Болото влево, вправо ты уже ходил.
И карта бита в сотый раз,
Костёр уже три раза гас,
И незнакомец так знаком, что свет не мил.

Так и случается порой:
Вот вроде всем хорош герой,
Но текст ложится в стол, как в гроб - ещё живым.
И нет надежды на финал,
Ты безнадёжно проиграл,
Твои проклятья на поверхность не слышны.

Ночь затянулась навсегда,
И всё, что было - ерунда,
Вас не догонят - у погони тоже пат.
Но ты хотя бы не один,
А ночь... что ночь - пересидим.
В конце концов, могло быть хуже. Ад как ад.


Полагаю, что примерно такой зуб на меня у Сэрры, Шенны, Рейдена, Альфы и ещё целой толпы ни в чём, в общем-то, не провинившихся героев.

Линия: "Пилотаж" - "Радиомолчание" - "Репутация" - и в порядке флешбека "Адвоката не положено"

Сдёрни ремень, поднимись, сделай шаг вперёд.
Плещется в уши звонкая тишина.
Трупы вокруг или нет, но десантный бот
Явно лежит на грунте. Из толщи сна

Лезут кошмары, тянут за рукава.
Шаг, и ещё, и снова - меж сникших тел.
Болью заполнена гулкая голова,
Делаешь шаг, но не помнишь, зачем хотел

Преодолеть бесконечные метров пять,
Дать по лицу пилоту и вздрогнуть - жив!
Время твоё, споткнувшись, рвануло вспять
И обвинило рецепторы все во лжи.

Кажется, списанный киборг ещё в игре -
Тихо смеёшься, пугаясь, как громок смех.
Вынуть аптечку, задвинуть поглубже бред.
Кажется, в этот раз ты убил не всех.

Je suis François, dont il me poise
Né de Paris emprès Pontoise
Et de la corde d'une toise
Saura mon col que mon cul poise.*

François Villon

Мои дороги все уже исхожены,
А сапогам всё так же сносу нет.
Я был бы рад оставить их прохожему,
Да выбирать, увы, уже не мне.

Оно уже, небось, давно разыграно:
Кому - рубаху с тощего плеча,
Ремень - духовнику с глазами рыбьими,
А сапоги - награда палача.

Сфартило так сфартило, аж завидую:
Таких сапог на графство - пары две.
И знаете, есть что-то в том обидное,
Что им ещё гулять, да не на мне.

Последняя прогулочка по городу,
И вон босой бродяга на углу...
Разуться бы - да кар-раулят, вор-роны!
Как будто далеко босым уйду.

Уж заждалась петля, палач сутулится,
Зевает, широко крестясь, монах,
И звонко-звонко цокают по улице
Подковки на пижонских сапогах.

* пять копеек к эпиграфу

Можно по-разному относиться к факту неоригинальности своих персонажей.
В любом случае - уж я-то знаю, чем они отличаются от всех прочих, совпадающих с ними по ряду ТТХ.
Планетки крутятся, жестянка летает, всё идёт по плану.

В каждом космическом флоте есть свой корабельный врач
С профессиональной аддикцией к спейс-алкоголю,
Пилот-камикадзе, киборг - механик или палач
(Если при сборке вшили комплект спецэффектов с болью),

Если связист, то этот, разумеется, телепат,
Телекинетики больше всё так, по хозяйству.
И каждый автор считает, что лично он виноват
Во всей этой мутной кодле и каждом её несчастье.

А это всё лишь ноосфера, эгрегор, астрал, и вот -
Прямая трансляция в мозг, и не наш это выбор,
Что где-то в далёкий космос уходит наш космофлот -
На каждом борту есть врач, пилот, телепат и киборг.

Была бы бумага - сказал бы, что ручку расписывал. Что сказать взамен - "разминал пальцы", что ли?

А гончие летят - домини канес,
Собаки божьи - по моим следам...

И если гончие летят по следу -
То это полбеды. А если где-то
В глухой дали, где нету проводов,
Куда не долетали интернеты,
Такой дыре, что и на карте нету,
На пятимерной карте всех миров,

Вдруг пропускает сердце пол-удара,
И исчезает самолёт с радара,
И сходят под откосы поезда -
То это от беды не больше сотой.
Да что беда? Была жена у Лота -
И нет жены. Пожалуй, что беда...

Большое видится большим в сравненье:
Чужие беды нам легки, как тени,
Свои же - полированный гранит.
И если гончие летят по следу,
То что за дело нам и что за беды,
Пока не нашим следом свора мчит.

Если долго, предельно долго смотреть на стену,
Между пятой панелью снизу и третьей слева,
То возможно увидеть Солнечную систему
С произвольным числом планет (максимально - девять).

Если спать по ночам, то можно увидеть море,
Если в койке чужой - то есть шанс, что потом разбудят
До того, как опять засбоит что-то там, в моторе,
Впрочем, ты-то не киборг, к тебе запчастей не будет,

Так что лучше к ксенобиологу. Он не против.
Он вообще не бывает против твоих визитов.
Говорит, что слова обязательно всё испортят,
А молчать - основное хобби у всех связистов.

Если долго, предельно долго пытаться вспомнить
То, чего никогда не видел, то можно сбрендить.
Прилетала на днях комиссия, и чиновник
Чуть брезгливо тебя спросил, "как ты можешь с... этим".

Как ему объяснить то, что "этот" хотя б разбудит,
Когда сон станет хлеще яви, что, впрочем, сложно...
А что в целом обычно обходится без прелюдий -
Так на то и рептилия: нежность - для мягкокожих.

Если вовсе не спать, то снижается эффективность.
Говорят, чем ты меньше знаешь, тем спишь спокойней.
На борту знают всё капитан и звено связистов,
Капитан знает больше - связистов хотя бы двое.

зимний кризис смысла диагноз вечный как о-эр-ви
снег придёт и чисто станет всё снаружи и изнутри
выдует наружу всё холодным ветром чеканных фраз
никого не бросит не обманет слушай никто из нас
никого ты слышишь снег своих не бросит я брошусь в снег
буду слышать только как он тихо тает у щёк и век
зимний кризис смысла заткнуть не слушать бежать упасть
боже снегом чистым умой уставших навзрыд и всласть

А вот ради этого, собственно, и курилась сегодня матчасть.

Просто стою, подпирая забор плечами -
Левым и правым попеременно. Вечер.
Из дому вышел утром и изначально
Шёл наугад, потому что заняться нечем,

А обнаружил себя на закате снова
Перед твоим забором. Прохладно. Осень.
Чем ты меня привадила, право слово,
Что меня ноги сами сюда приносят?

Девочка в жёлтом платье у входа в церковь,
Девушка на опушке в венке ромашек...
Я тебя знаю с детства, почти что вечность,
Как и когда ты стала внезапно краше,

Чем разноцветный ворох твоих подружек,
Что сами в руки падают, только свистни?
Ты во дворе напеваешь, а я снаружи
Медленно обрываю с калины листья,

"Леа-Либера" - на языке катаю,
Впору окликнуть, да перебить негоже
Песню. Она тиха - да и ты такая,
Только в глазах огонь, да и в песне - тоже.

Вот и стою, подпираю забор, играю
Ножичком. Что-то ветер в калине шепчет.
Думаю, зря с пустыми пришёл руками,
Надо к Луке привезти тебе с моря жемчуг.

Для разнообразия с субботнего празднества Сильвер отдал не видео, а аудио =)
Очень интересное ощущение - без картинки оно воспринимается совсем отдельно от меня самого.
Обнаружил, что меньше чем за год чтения со сцены в микрофон научился не частить, делать паузы и плавнее интонировать. Доволен собой.

Недобрые старые времена
Зовут нас в дорогу вновь.
И жизнь только тем нам, пожалуй, ценна,
Что смерть в ней одна, а дорога длинна,
Длиною по смерть, как любовь.

На луки натянута тетива,
И за голенищем - нож.
А коль на двоих нам тюрьма и сума,
И хлеба краюха, и чаша вина,
То мне ли стерпеть твою ложь?

И в драке мы встанем к спине спина,
Вдвоём и в кабак, и в бой.
И если мы выживем - чья в том вина,
Что Дева Мария опять сберегла
От смерти меня с тобой?

Богатство моё - не гроши, слова,
И снова - не в глаз, а в бровь:
Дорога с тобой на двоих нам одна,
И если я - лук, ты - моя тетива,
И за голенище - любовь.

Пишет Samael-sama:

The ЫЪ - Cover Evening

Обычно я не публикую неоконченные вещи, ну да ладно. Буду обновлять пост по мере доделывания работы.

Не все были на дебютном концерте ребят, но есть возможность увидеть их хоть так.
Часть первая
Перво-наперво, спасибо операторам Жене и Саше, за то что поучаствовали в этой авантюре (я никогда раньше не снимал концерт на три камеры и уж точно не монтировал).
Спасибо Самаэльке-младшему, Скальпу, ребятам из группы, приглашенным вокалистам и танцорам, - благодаря им концерт вполне удался и работать с ним было приятно.
Косяков хватает, как в изображении, так и в звуке (первые песни вообще записывались разными микрофонами), кое-какие косяки я оставил как фишку. Может оно и спорно, но раз уж можно немножко хулиганить - хулиганю.

URL записи

Особо внимательные встретят тут "Гамбию" и "Апокалипсис".
У Паши на первой песне насмерть перепуганные глаза, а моя мимика на "Гамбии" вообще палит все косяки =)
Спасибо Самаэлю-старшему, по-моему, это круто *_*

Ладан наших молитв никогда не возносится к небу,
Наш единственный храм подпирают колоннами сосны,
Мы уйдём в никуда, смерть на воле приняв за победу,
Литургию над нами оставив пропеть только звёздам.

Уходя на свободу, мы знали, чем кончится повесть.
Мы подранки свободы, мы мечены всеми ветрами.
Проще скрыться от неба, чем спрятать торчащую совесть,
Если те, кто над нами, и слова такого не знают.

Менестрели не вспомнят, что мы в этой повести были,
Наши стрелы ложатся в траву, догорев на излёте.
Чем мы были при жизни? Зелёной листвою и пылью.
Чем мы станем по смерти? Да вы и следов не найдёте...

Улетай, моя певчая птица. Здесь дым и гарь,
Здесь в золе отпечатались пальцы искавших нас,
Здесь никто не посмеет петь. Мне совсем не жаль
Несложившихся песен. И здесь не до них сейчас.

Улетай, моя певчая птица. Позволь стреле
Миновать твои белые крылья и кануть в ночь.
Здесь так много увечных птиц об одном крыле,
Даже вырвав свои, ты не сможешь им всем помочь.

Улетай, моя певчая птица. Придёт зима,
Белым саваном спрячет от вечности мой ночлег.
Ты запомнила все мои песни, так пой сама,
Или все они канут с пеплом под этот снег.

Улетай, моя певчая птица, лети скорей,
Пока руки мои не согнули уставший лук,
Пока я остаюсь здесь тенью среди теней,
Пока стрелы мои не нашли твою грудь на звук.