А гончие летят - домини канес,
Собаки божьи - по моим следам,
Я не достанусь им, я не достанусь,
Я никогда не сдамся им и Вам,
Мой инквизитор, мой палач бессменный,
Мой лучший друг, меня узнавший вдоль
И поперёк, простивший мне измену
Со смертью, предпочесть заставив боль,
А гончие летят, и пахнет кровью
Металл клыков, и в прорези глазниц
Ваш бог глядит мне вслед с такой любовью,
Что будь я не собой, упал бы ниц
И полз на брюхе к алтарю иль плахе,
Всё принимая загодя и впрок,
Я не из тех, кто замирает в страхе,
И я бегу, бегу, не чуя ног,
Но гончие летят над стылым следом,
Не отвлекаясь на еду и сон,
И небо заливается рассветом -
Как кровью истекает горизонт,
Мой инквизитор, гость неприглашённый,
Вы вывернули наизнанку мир,
И я бегу по пустоши сожжённой,
И превращён в лохмотья мой мундир,
Когда-то бывший символом и честью,
И упованием на правый суд,
А гончие летят, и мне не место
В том мире, где они меня найдут.

Продолжаем концерт по заявкам.
zaichatina выдала весьма непростой набор ассоциаций: поэт, броня, сила, за круговой стеной, спрятанная нежность, смех на краю могилы/(смех на грани смерти), Леонардо (да Винчи). Формат словосочетаний пришлось менять, кроме того, писалось в тесном сотрудничестве с биографией да Винчи и словарём химических элементов =)

Леонардо чертит круги и дуги,
Вымеряет угол, смеётся тихо,
Не даётся что-то проклятый угол -
Не взлетит. И смотрит в упор с триптиха
Незнакомым взглядом эскиз Мадонны,
В этом взгляде спрятаны боль и нежность.
Леонардо ищет свои законы,
В берега пытаясь объять безбрежность,
Срифмовать пытаясь мечту и веру -
Он поэт от Бога, но Бог ли это?
Леонардо чудится запах серы,
Правда, пахнет, видимо, из аптеки.
Навестить аптекаря не забыть бы,
На него и так уже злы соседи,
Обвинят в контактах с нечистой силой -
И ищи потом, где взять окись меди,
А как раз заказ на витраж для церкви,
На броню архангелам нужно много
Синих стёкол... смехом на грани смерти
Леонардо слышится имя Бога,
Смехом счастья, словно при встрече с другом.
До заката нужно успеть с эскизом.
Леонардо чертит два новых круга,
Доводя до арок колонны снизу.
Не заплатит церковь - заплатит герцог.
Круговые стены из кредиторов
Подступают, мерзко давя на сердце.
Леонардо любит Священный город.
Наступает август, Рим многолюден,
На Варфоломея вернётся Папа...
Леонардо думает: все забудут.
И с насмешкой щурится кот со шкафа.

Продолжаем концерт по заявкам.
Ассоциации от Markisa: облако, глаза, легкость, острота, *внезапно* нежность, ритм, чай.

До разговора осталась одна затяжка.
- Чай или кофе? - Кофе. И лучше дважды.
Облако взбитых сливок упало в чашку,
Ты превращаешь салфетку в тюльпан бумажный,

Мир под гипнозом ритма твоих движений,
И за соседним столиком в такт смеются,
Словно цунами - берег, накрыла нежность,
Прячешь глаза, упираешься взглядом в блюдце...

Взгляд потерял остроту, а картинка - резкость.
Непоправимых слов не бывает, веришь?
Невыносимая лёгкость приходит вместе
С невыносимым звуком закрытой двери.

Возобновляем концерт по заявкам.
Ассоциации от Дрянь_Винтер: катана, синий, холод, сдержанность, ярость, стихи, скорость. "Сдержанность" не влезала в строфу, пришлось заменить на "сдержанный" *виновато*

Первый снег на чёрные волосы - словно пепел.
Холодает. Утром хрустнет трава под коленями.
Я пишу и сжигаю стихи и жду рассвета,
У меня есть бумага, тушь и немного времени.

Я не вижу смысла быть сдержанным этой ночью -
Ни катана, ни вакидзаси меня не выдадут.
Синий росчерк веток в окне разрезает в клочья
Белый веер, из рук Луны темнотою выбитый.

Под одежду вползают струйками страх и холод,
Хоть горят стихи, что плохи для последней полночи.
Ярость битвы, ударов скорость - меня запомнят,
И забудут, как я однажды просил о помощи.

Жалеет и любит, с обедом приходит,
Приносит в кастрюльке холодный суп,
Присядет потом на земле у дороги,
Платком уголки вытирая губ,

И тёмное платье, и сильные руки,
И первый намёк седины в волосах,
А вслед молчаливо кивают старухи:
Всё так, мол, всё правильно, дочка, всё так...

А поле звенит, наливается жарко,
На лоб опускается зноя ладонь.
Встаёт и уходит, ни шатко, ни валко,
Спина по привычке - струной.

Жалеет - как медью на паперти сыплет,
Не любит - такие не любят жалеть.
Приходит к забою. И в память о сыне
Приносит в кастрюльке остывшую смерть.

Предваряя улыбкой внезапность удара под дых,
Наливая радушно отраву в хрустальные кубки,
Ты, входя, делишь всех, кто здесь есть, на покамест живых,
На уже безопасных и тех, кто застрял в промежутке.

И в узорчатых ножнах не станет ржаветь твой кинжал,
И легко подгадать смерть врага на оленьей охоте,
Из тебе преграждающих путь ни один не сбежал,
Из взлетающих наперерез - все подбиты на взлёте.

Занавешены окна и крепкий задвинут засов,
Ты в фаворе у высших, а низшие - платят сторицей.
Лишь из тёмных углов лезут тени несдержанных слов:
Ты стал тем, кем хотел быть. Но ты не хотел стать убийцей.

Уважаемый граф, Вы себе позволяете быть
Слишком вежливым с дамами, слишком холодным с прислугой.
Вы давно уж всему предпочтёте сигару и друга,
Навещавшего Вас накануне Столетней войны.

Да, пускай лишь портрет, - он зато не перечит в беседе,
И не морщится, видя в бокале дешёвый коньяк.
Уважаемый граф, Вас давно не тревожит сквозняк,
И погасший камин, и мышиные прогрызни в пледе.

Уважаемый граф, Ваш сюртук, извините, истлел,
Ваши слуги похожи на стаю сомнительных духов,
Если б Вы снизошли до блуждающих в городе слухов,
То, пожалуй, слегка б удивились тому, как он вдруг постарел,

Словно минули годы с последней прогулки верхом.
Не случайно, боюсь, зеркала заросли паутиной.
Вы стоите в проёме окна, словно в раме картинной,
И сквозь Ваш силуэт проступает пейзаж за окном.

Ну, вот, собственно, и тот пресловутый текст, который я читал в субботу в "Маяке". Аудитории вроде бы понравилось, Джему, кажется, тоже =)

Идея, концепт и все благодарности за своевременную выдачу пинков в мою сторону принадлежат Глюку
Глюку же, Амибоши, Келир, Клиа, Леди, Либидэлю, Хэйке, Валентине и Джури - спасибо за совместную работу и красивый номер =)

Кукольных дел мастер лавку закроет на ночь,
Бархатных штор сумрак скроет от взглядов нас.
Кукольных дел мастер ставит наш лучший танец,
Он в нас влюблён слепо, он с нас не сводит глаз.

Мы опускаем взгляды, мы изменяем позы,
Глупо стоять в витрине за день устали мы.
Он что-то ищет, словно верит вполне серьёзно,
Что разгадает тайну, сделает мир живым -

Кукольный мир, полный вычурных механизмов,
С локонами из шёлка, глазками из стекла,
Шелест движений, полных странной своей жизнью -
Шаг, поворот, улыбка, три неизменных па...

Кукольных дел мастер делает новых кукол,
Мы наблюдаем хмуро - чем они лучше нас?
Так же на стол ложатся части с негромким стуком,
Так же кроит мастер шёлк, крепдешин, атлас...

Что-то не так, правда... Слушайте - бьётся сердце
Как-то неровно, словно входит неплотно в паз!
Кукольных дел мастер туго сшивает тельце,
Как он посмел испортить столь дорогой заказ?

Вьюга рычит в окна, снегом засыпан город,
Мастер глядит хмуро, вслух бормоча вздор:
- Как разбудить кукол в ночь, и метель, и холод?
- Как не спугнуть душу, пойманную в фарфор?..

Странного жаждет мастер, странным полны звуки,
Что-то не так, точно кончилось время игр.
Мастер бездумно чистит тряпкой от лака руки,
Смотрит ревниво с полок самый прекрасный мир -

Кукольный мир, полный вычурных механизмов,
С локонами из шёлка, глазками из стекла,
Шелест движений, полных странной своею жизнью -
Шаг, поворот, улыбка, три неизменных па...

[2009-09-07]

...читать всё от сих и до сих. Отчёркивать ногтем.
Закладывать жухлой травинкой. Замять уголок.
Уставиться вверх, разворот прижимая локтем.
Слегка шевеля губами, учить урок.
Выписывать фразы в отдельный блокнот прилежно.
Обдумывать контраргументы к основе основ.
Ладонь к переплёту - как к чьей-то щеке - так нежно.
Ладонь по странице - как в поисках нужных слов...

Напротив - другой. Чертит тушью по белой бумаге,
Изломами линий копирует игры теней.
Вороны над лесом взметнулись, как чёрные флаги,
И этот вот, с книгой, сидит, прислоняясь к стене.
И пальцы врастают в перо, как в своё продолженье,
И контур течёт, словно тушь поступает из вен,
И самое главное - лёгкий намёк на движенье,
Как будто сейчас нарисованный встанет с колен
И, книгу закрыв, удалится стремительным шагом.

...читать. Не поднять головы на настойчивый взгляд,
Тяжёлый, какими бывают удары и взгляды.
Всё тот же абзац - восемнадцатый раз подряд...

Маленький воин, вставай же, ведь ты победил!
Смерть отступила, и страхи рассеялись в бегстве,
Но из лежащих на поле не встал ни один...
Бывшее поле сражения - странное место,

Чтобы лежать. Ну, вставай же! Иначе придут,
Чтобы поднять на щите, и опустятся взгляды.
Маленький воин, вставай! Мать готовит еду,
Брат выгоняет из хлева мычащее стадо,

Косы сестра заплела, то ревёт, то поёт -
Ей выходить завтра замуж на зависть подругам...
Маленький воин, вставай! Там селенье твоё,
Пот утирает отец, разгибаясь над плугом,

Дочка соседа украдкой глядит через сад,
Чёрные глазки - как бусины в тонких косицах.
Маленький воин, лежи... Ты вернулся назад:
В дом, ставший пеплом, к семье, не успевшей проститься.

Когда этот город вдруг сдастся тебе без боя,
Когда вместо солнца над ним вдруг взойдёт твой флаг,
Солдаты твои, рассыпая свой строй по трое,
Пойдут выбирать достойный победы кабак.
Им пиво поставят задаром, им вынесут мясо,
И самых игривых и дерзких служанок пришлют,
Всё будет на пять и по самому высшему классу,
А вечером над главной площадью будет салют.
И ты надерёшься, как будто наутро - под пули,
В попытке забыться срывая с груди ордена:
- Побед не бывает без боя. Нас всех обманули!
Победа без боя - лишь признак того, что война
Была никому не нужна...
- Что ж, за мёртвых - до дна:
О них позабудут! ...И чёртово киндзмараули
Стакан за стаканом тебе их твердит имена.

И Нострадамус страдает мнимо,
Мнётся в дверях, говорит красиво,
Что-то пророчит почти что в рифму,
Зал впечатлён, притушите свет!
Если осмелится наш страдалец
Леди Кассандру позвать на танец,
Может быть, страхи её притихнут
И не позволят ответить "нет".

Будет по тёмному залу кружиться
Полумифических пара провидцев,
В светской беседе легко касаться
Тем на пятнадцать веков поздней,
И принимая с подноса гарсона
Тонкий бокал каберне совиньона,
Вместе смеяться профдеформации,
Вместе следить за игрой огней...

Только одно и смущает, Боже:
Женщина с самой жемчужной кожей
Вместо того, чтобы просто сдаться,
Просит зачем-то поверить ей.

Мэм, угостите паяца пиццей!
Голоден так, что готов влюбиться,
С неба за шиворот льёт водица,
Топать ещё полтора часа.

Я бы Вам спел, да хриплю безбожно,
Горло бы чем промочить... Похоже,
На сапогах поистёрлась кожа.
Я невесом на людских весах,

Не обладаю конём и златом,
Не одеваюсь в шелка богато,
Жизнь напролёт всё бреду куда-то,
Песни сплетая по мере сил.

Давеча в припортовой таверне
Вдоволь напился дрянным портвейном,
То-то теперь так легко и скверно, -
Но на халяву и уксус мил.

Мэм, подоприте лицо рукою!
Я Вам сыграю сейчас такое,
Словно не знать никому покоя,
Раз разглядев, как же Вы свежи!

Если нет пиццы, краюха хлеба
Стала б достойной наградой мне бы...
Нам, менестрелям, открыто небо,
Но без еды на земле не жить.

Печальный джокер играет в покер
Колодой старых, затёртых карт.
Сегодня в полночь выходят сроки -
Возврат к началу координат.

Печальный Роджер играет тоже,
Пьёт за Тортугу дешёвый ром.
Сегодня в полночь ему, быть может,
По блату включат хороший сон.

Печальный диджей меняет диски
Внутри джук-бокса, играет джаз,
Лёд растворился в стакане виски,
Неон над стойкой почти погас.

Печальный бар у дороги в небо
Для дальнобойщиков и бродяг...
И если ты там ни разу не был,
Тебе на небо пока нельзя.

...есть подозрение, что именно в этом баре сидит человек за столиком в углу...

P.S. Пока писал, выяснил, что картонная подставка под ёмкость с пивом называется би́рдекель, а те, кто их коллекционирует - тегестологисты. Хорошенько подумал и решил в стих это таки не вставлять =)))

Шепни на ушко пустую сальность.
Смотри - лопатки, смотри - ключицы
(Поводит зябко, такая малость,
Как будто вправду тебя боится),

Шепни на ушко банальность, пошлость,
Скажи ей "детка, пойдёмте в нумер",
Дари ей жемчуг, дари ей роскошь,
(Ах, лампа в розовом абажуре

Так красит лица), рукою жадной
Крадись к колену. Мундштук прикусит,
Ресницы вскинет коротким взглядом
(Глаза очерчены чёрным густо),

Едва прикрытой шифоном грудью
Качнётся ближе. Забава? - Мука...
Бульвар к рассвету почти безлюден,
Окно раскрыто, с реки - ни звука.

Шепни на ушко, рукой по бёдрам,
Неважно - сколько... Тоска - к рассвету,
Сценарий ночи, похоже, содран
С синематографа и куплетов

Кафешантанных. Шепни на ушко,
Серьга качнётся, фонарь погаснет,
Рукой по бёдрам - замрёт послушно...
Музей Тюссо. Восковое счастье.

Кто-то снова встал на мою могилу
И стоит, дубина, как в чистом поле.
Кабы солнце с неба да не светило,
Я бы точно шоу ему устроил.

Взяли моду, суки, топтаться сверху,
Ну, большак, и что с того? Думать надо!
Вот сейчас как встану - уж будет смеху,
Слой земли - непрочная мне преграда.

Только солнце светит, жужжат стрекозки,
Разморило что-то, лень встать из гроба...
Ну и стой, дурак, здесь навек - берёзкой.
Украшай пейзаж. Я сегодня... добрый.

Главные герои любят на дорогах свершений терять своих спутников, неизменно скорбя и угрызаясь. И добро, если хоть строчкой упомянут об этом менестрели, слагая песни о подвигах.
Этих двоих чародей превратил в каменные ступени, ведущие к трону в большом зале древнего чёрного замка, стоящего на самой высокой чёрной скале на самом краю света.

Я бы выпал, я бы выбыл, я бы выбрал всё иначе,
Липкий пепел к ветру липнет, небу страшно, небо плачет,
Мы с тобою, liebe, глыбы, заколдованные камни,
Плачут скрипки, звуки зыбки, наплывает облаками
Караван Фата-Морганы, слышен звон мечей картонных,
Ты не слышишь, я всё тише, мы с тобою - камни трона,
Камни трона в старом замке, где сидит король бумажный,
Наша вечность нас не лечит, мы ошиблись лишь однажды,
Промахнулись, оступились, навсегда остались вместе -
В чьей-то песне, нам так тесно в этом замке поднебесья,
Я бы выбрал - не спросили, я бы выбыл - только поздно,
Мы с тобою - камни трона, подпирающего звёзды,
Запах страха, пурпур, бархат, мы остались только в песне,
Я бы выпал, только, liebe, лучше - камнем, лишь бы - вместе.

И если снова идти по следу,
То - отвлекаясь на землянику,
И если пить за твою победу,
То не стопарик, а всю бутылку,
И если петь - то, наверно, хором,
И если драться - до первой крови...
Я прокрадусь до калитки вором,
Надысь свою проигравшим долю,
Трава не дрогнет, не скрипнут двери,
Не выйдешь в сени, босой спросонья...
Мы будем пить за тебя и верить,
Что ты вернулся тогда из боя,
Что если снова идти по следу,
То - отвлекаясь на землянику,
Что если пить за твою победу -
То не стопарик, а всю бутылку,
Что утром встанем опять с похмелья
И кто-то мрачный не ляпнет сдуру:
Поминки, мол, наше всё веселье!
Ты просто встал затушить окурок.

Я был богат, как персидский царь,
И беден был, словно ветер в ивах:
Я токовал, как весной глухарь,
Когда ты просто спешила мимо.

Я плёл слова кружевами лжи,
Я просто думал, что так надёжней.
Но если б мог, я б тебе служил:
Охраной, нянькой, шутом, вельможей.

А я уводил свои корабли
На Юг и Запад по первому слову,
Иначе точно б тебя убил,
Чтоб ты не стала женой другого.

Так мы и жили - ты здесь, а я...
Я вечно рядом - но только в мыслях.
А скальды пели, что кораблям
Я отдал сердце. И горько-кислым

Моим губам представлялся вкус
Тех сладких песен. Враньё, придурки!
Смотри, вот нитка жемчужных бус...
Я их привёз для твоей дочурки.


Похоже на квенту для какой-нибудь игрушки. Я б такого сыграл =)

Я навсегда помечен твоей любовью -
Словно бы небо упало и разлилось
Брызгами слёз на записки у изголовья,
На изумрудных, хищных, как страх, стрекоз,

На веера и полы одежд парадных,
На лепестки пионов в моей горсти,
Я навсегда помечен твоей неправдой,
Словно клеймом, прорезанным до кости,

Я навсегда помечен твоей дорогой,
Как половодьем вырванный с корнем вяз,
Я навсегда... всегда - это слишком много,
Но я тобой был сброшен из князей в грязь,

В топкое чувство жалости к проигравшим,
В жирную ряску слабости... никогда
Я не забуду роспись по краю чаши,
Яд из которой ты допила до дна.